Неотступный. Цена любви
Шрифт:
Ответив на все вопросы, оставляю друзей на кухне, а сама бреду к своей сумке. Роюсь в ней, надеясь выудить оттуда несколько обезболивающих таблеток, пальцы нащупывают странную крошку.
Нет. Нет. Нет.
Судорожно достаю со дна камеру и понимаю, что она разбита вдребезги, а кнопки и дисплей не реагируют на нажатия. Быть этого не может. Она был абсолютно целым, когда я оставила сумку в ...
Только один человек видел, как я убирала вещи в шкафчик Моны.
Кристина.
Ну разумеется.
Она бы захлебнудась собственной желчью,
— Не расстраивайся так, Элли. Это просто техника.
Молча киваю и не оборачиваясь, ухожу в свою комнату, крепко прижимая камеру к груди.
***
Два дня я провожу в постели. Не думаю, что меня ждали на работе на следующий же день после произошедшего, но все равно чувствую себя отвратительным сотрудником.
После вечернего душа иду к себе в комнату, на ходу промакивая волосы и вижу, что дверь в комнату приоткрыта. Хмурюсь. Я помню, как закрывала ее. Вхожу внутрь и не замечаю ничего необычного. За исключением коробки средних размеров в подарочной обертке, что лежит на диване.
С минуту я просто смотрю на нее, не понимая по какому случаю она здесь находится. Даже не помню, когда мне последний раз дарили что-то в подобном виде. На дни рождения и все праздники последние пару лет я просила ничего не дарить, но друзья, конечно, не слушали. Однако, обычно это были походы в ресторан или какие-то сертификаты, которые не подлежали возврату.
Медленно подхожу к коробке, будто та заминирована. Осторожно поглаживаю ее кончиками пальцев и вспоминаю. Одиннадцать. Мне тогда исполнилось одиннадцать лет и я получила целых четыре подарка. Это было незадолго до того, как все изменилось, а из дома навсегда пропали любые намеки на праздничное настроение.
Бережно развернув упаковку, в ступоре разглядываю изображение на коробке. Это фотоаппарат. Той же фирмы, что и моя старая камера, не считая крохотной детали – передо мной последняя модель, к которой к тому же идет целый набор объективов. Боже. Это же целое состояние. Но кто…
Мэтт.
Только он видел, что моя камера разбита, а у Моны не хватило бы денег даже с ее нынешним заработком. Чувствую, как губы растягиваются в широкой улыбке, а ноги сами несут меня в соседнюю комнату. Нетерпеливо стучусь и стоит двери открыться, кидаюсь в объятия друга.
Он немного пошатывается от неожиданности, но потом крепко сжимает в ответ.
— Мэтти, ты сумасшедший! – восклицаю я радостно. — Не знаю как тебя благодарить и, по-хорошему, мне стоит его вернуть, но это выше моих сил!
— Кого вернуть? – прикидывается он дурачком.
— Не валяй идиота, – смеюсь и шлепаю его по руке. — Я нашла новую камеру на своей кровати, и если ты не прячешь где-то здесь рождественского эльфа, то это определенно твоих рук дело.
Секунд десять он просто
— Рад, что тебе понравилось, конфетка.
— Шутишь? Не знаю, что может быть круче этого!
— Например, ужин в компании друзей? – с надеждой спрашивает он. — Обмоем твой подарок, к тому же, мы давно никуда не выбирались, а в “Джерри” сегодня скидка на выпивку. Что скажешь?
Вообще-то я не планировала выходить этим вечером из дома, с учетом того, что завтра нужно на работу, но другу сложно отказать. Мы действительно почти не общаемся в последнее время и я скучаю по беззаботной болтовне в нашем любимом баре. Возможно, после событий последних дней, а если быть честной, то и недель, идея развеяться звучит не так уж плохо.
— Мон! – кричу я так, что должно быть весь этаж слышит. — Собирайся! Мы идем в “Джерри”!
Мы с Моникой справляемся со сборами меньше чем за час, большую часть которого занимает маскирующий синяки макияж. Вскоре оказываемся в небольшом заведении, в десяти минутах езды от дома. Мона вытаскивала меня сюда почти каждую неделю с тех пор, как обрела статус соседки, а потом и Мэтт плавно влился в нашу девичью компанию, нередко присоединяясь за ужином.
В “Джерри” любят ходить как для того чтобы выпить и потанцевать, так и просто приятно провести время. На первом этаже располагается бар и просторный танцпол, на втором же находится удобная зона для тех, кто хочет перекусить и что-нибудь выпить не толкаясь в толпе народа. Я определенно принадлежу ко второй группе, так что сразу отправляюсь наверх к нашему любимому столику у дальней стены.
Пока Мэтт делает заказ в баре для всех нас, подруга с задумчиво меня разглядывает.
— Значит, новая камера?
— Я сказала ему, что это подарок на все праздники в ближайшие пять лет, – отвечаю смущенно .
— Планируешь провести с ним вместе минимум пять лет? – выгибает бровь рыжая бестия.
— Хватит, Мон. Правда. Я ему очень благодарна за такой жест, но если он хотел таким образом заслужить мою благосклонность, то совершил ошибку. Моя любовь не зависит от подарков и ему об этом известно.
— Что ж, наверное он действительно это понимает, иначе пребывал бы в лучшем настроении и не грубил бедному курьеру.
— О чем ты?
— Слышала, как он общался с ним пока ты была в душе и мягко говоря, Мэтт не был с ним вежлив. Подумала, может он повредил что-то при доставке, – пожимает она плечами. — Но видимо дело в другом.
Лишаюсь возможности ей ответить, когда Мэтт возвращается с нашим заказом. Ребята взяли себе алкогольные напитки, а я ограничиваюсь соком. Последнее, что мне нужно, так это затуманенное сознание в месте, где люди могут повести себя непредсказуемо.
Теперь мне еще сложнее не воспринимать всех мужчин как угрозу. Да, со мной друзья, но я больше нигде не чувствую себя в безопасности. За одним исключением. За тем самым зеленоглазым исключением, что ни разу не объявилось за прошедшие два дня.