Неотступный. Цена любви
Шрифт:
Вскоре за спиной раздаются торопливые шаги и даже не оборачиваясь, уже знаю кто меня преследует.
— Оставь меня в покое, – рычу я.
— Куда ты собралась одна ночью? – злится Мэтт.
— Подальше отсюда. Ты не в себе.
Он сокращает расстояние за несколько быстрых шагов и тормозит меня, ухватившись за запястье.
— Да остановись ты! Нам нужно поговорить, Элисон. Хватит бегать.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и отдергиваю руку.
— Я сейчас не в том состоянии чтобы разговаривать, а
— Не преувеличивай. Я достаточно трезвый, – возражает он.
— Значит, ты сделал это специально?!
Он засовывает руки в карман и сжимает зубы.
— Сделал что?
— Сейчас не до шуток, Мэтт!
— А кто шутит? Сейчас ты ведешь себя по-детски, отказываясь называть вещи своими именами!
Мне хочется придушить его собственными руками.
— Зачем ты…поцеловал меня? – выдавливаю из себя.
Теперь некуда деться от этого факта и он тяжелым грузом опускается на асфальт между нами. Когда реальность облекается в слова, мы словно оказываемся на пороге чего-то нового. Прошлое становится хрупким, а будущее неопределенным. Хуже всего, что я не понимаю как вести себя в настоящем.
Мэтт хочет подойти ближе, но я отступаю назад и он замирает на месте.
— Ты прекрасно знаешь почему. Не можешь не понимать. Когда мужчина лю…
— Не продолжай! – умоляю я. — Бога ради, не говори этого!
— От моего молчания ничего не изменится, Элли, – серьезно произносит он.
— Если бы ты действительно любил меня, то не поступил бы так, – обессилено шепчу я. — Ты бы не целовал меня пьяным посреди клуба удерживая силой. Не после того, как меня чуть не изнасиловали несколько дней назад.
В голубых глазах отражается понимание и он с горечью на лице хватает себя за волосы.
— Господи, я совсем об этом не думал. Прости меня, детка. Мне не стоило делать это так, но неужели ты правда веришь, что я бы мог причинить тебе боль?
— Я уже не знаю во что верить, Мэтт, – устало оглядываюсь по сторонам. — Раньше я верила в то, что родители должны любить своих детей. Верила, что в мире безопаснее и еще час назад верила в то, что ты всегда будешь моим другом.
Парень вновь порывается подойти, но я качаю головой, желая сохранить необходимую мне дистанцию.
— Буду, Элли. Я всегда буду твоим другом.
Поднимаю на него взгляд.
— Но позволь также стать кем-то большим для тебя, – умоляюще просит он.
Крошечный огонек надежды внутри груди гаснет. Теперь уже ничего не будет прежним.
Ужасно хочется попросить его дать мне время, чтобы разобраться со всем, но тут на телефоне раздается сигнал. Понятия не имею, кому я понадобилась так поздно, но цепляюсь за этот звонок, как за спасательный круг. Что угодно, лишь бы закончить разговор с Мэттом.
Я жалею об этих мыслях, стоит мне увидеть высветившийся номер на дисплее. Нервный озноб пробегает вдоль позвоночника и я судорожно сглатываю. Трясущимся
На другом конце линии слышится беспокойное дыхание и после недолгого молчания слышу почти позабытый голос.
— Элисон? Алло? Ты меня слышишь?
— Да, бабушка, я тебя слышу.
Глава 14
Элисон
Сотни причин для этого позднего звонка проносятся у меня в голове, но ни одна не вселяет радости. Последний раз мы разговаривали больше трех лет назад и не случись что-то срочное, то пожалуй, и дальше придерживались бы подобного графика общения. Мэтт, стоит напротив и находится почти в таком же недоумении, как и я.
— Что случилось? – сразу перехожу к делу.
— Милая, извини, что я в такое время звоню, но… тебе нужно приехать домой, – встревоженно отвечает бабушка.
— Исключено, – отсекаю я эту затею. — Ты в порядке? Тебе нужна помощь?
Она огорченно вздыхает, но не принимается спорить. Уже хороший знак. Наверное.
— У меня все в порядке. Недавно обострился артрит, но думаю ты понимаешь, что беспокоить тебя из-за этого я бы не стала.
Принимаюсь расхаживать на месте под пристальным наблюдением Мэтта и задаю вопрос, не уверенная в том, хочу ли услышать ответ:
— Тогда в чем дело?
— Твой отец в больнице. Все очень серьезно. Врачи не уверены, что он выкарабкается после второго инфаркта.
На мгновенье земля перестает вращаться и я едва не падаю, слишком резко остановившись. Неужели он правда может умереть? Что-то иррациональное, чересчур глубокое для понимания, вызывает у меня проблеск боли и сожаления. Длится правда это недостаточно долго, для того чтобы перекрыть другую боль. Ту, с которой я просыпалась много лет.
— Мне…очень жаль, – наконец произношу я.
Бабушка горько усмехается и от этого звука мне становится неприятно.
— Ты никогда не умела врать, Элисон.
— Я не вру, – отвечаю с напускным равнодушием. — Мне действительно жаль, но не отца. Ты его мать и чтобы он не сделал, каким бы он ни был, матери не должны видеть, как мучаются их дети.
Между нами повисает тяжелое молчание, вызванное подтекстом в моих словах. Подхожу к ближайшему зданию и прижимаюсь спиной к кирпичной стене, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— Он спрашивал о тебе.
— Ты ему что-нибудь рассказала? Он знает где я? – сложно не расслышать нотки паники в моем голосе, поэтому Мэтт подходит ближе и кладет руку мне на плечо. В эту минуту рядом действительно мой друг.
— Нет, не знает, не переживай, – со вздохом усталости говорит бабушка. — Даже если бы знал, вряд ли бы смог сейчас что-то с этим сделать. Просто он соскучился и надеялся, что ты однажды сможешь…приехать к нему.
Теперь настала моя очередь усмехаться. Правда веселья в этом нет ни грамма.