Неотвратимость
Шрифт:
— Алексей! Опять что-нибудь стряслось?
— Ах нет, все спокойно в ночной тишине! Наташа не спит? Да не смотри на меня так свирепо, честное слово, ничего не стряслось. Но ведь Наташа не только твое начальство по семейной линии, но и мое — по служебной…
— А ты не умыкнешь мою жену? Гляди у меня! Наташа! Бросай стирку, продрай с песочком этого подчиненного, чтобы не бегал по ночам к чужим женам.
Из ванной выглянула Наташа.
— Выйди на минутку, начальница, — заторопился Чепраков. — Слушай, тайна губной помады раскрыта! Мне бы в командировку…
— Все еще рвешься в Магадан?
— Теперь рвусь в Красноярск. Адамия летел в Магадан
— Тогда какой же смысл совать золото в сумку…
— В том-то и дело, что Красилова не улетела в Магадан, ее билет сразу же был сдан в Красноярске 30 июня. Наташа, пусть меня пошлют в Красноярск! Если найду там Красилову, это ж ниточка!
— Если найдешь…
— Постараюсь, товарищ начальник!
Из комнаты донесся голос Юленкова:
— Сыщики, долго вы будете там шептаться? Шли бы к стиральной машине и проводили совещание без отрыва от производства. Час-то поздний.
— Иду, иду, — отозвалась жена.
Инженер подумал, отложил чертежи и пошел достирывать сам.
7
Из кассиров никто Красилову не помнил и ничего сообщить о ней не мог. От них Алеша узнал только то, что и раньше знал из сообщения красноярских оперативников. Вот они, корешки авиабилетов, рядышком места до Магадана — Адамия Гурам Дмитриевич и Красилова Валентина Сергеевна. И вот еще заявление на сдачу билета Красиловой Валентины Сергеевны.
Почему она не полетела в Магадан? И если не полетела, то куда девалась? Ничего в корешках и заявлении не сказано, разумеется. Осталась в Красноярске? Вернулась в Адлер? Что вообще произошло? Чепраков покурил, подумал и решил проверить «адлерскую» версию— не вернулась ли Красилова туда, откуда прилетела. Усадили его в свободной комнатке, принесли корешки за 30 июня.
Просматривать билетные корешки — неинтересное занятие. Узнал, что какая-то Красикова Дарья Михайловна улетела в Магнитогорск, а какой-то Красивин — в Новосибирск. Улетели, и ладно. А вот где Красилова Валентина, кто бы сказал…
— Извините, товарищ… — Это подошли к нему женщины— старший кассир и просто кассир. — Вот Ипатова, она в тот день на «возврате» сидела, она помнит эту женщину.
— Очень хорошо! Пожалуйста, опишите как можно подробнее, какая из себя, в чем одета Краси…
— Да нет, я не женщину, я мужчину немножко помню, который возвращал билет на имя Красиловой. — «Возвратная» кассирша засмущалась, словно извинялась, что сдавал билет мужчина. — Я еще спросила: почему не сама сдает. Он сказал: хворает, укачало в самолете. И паспорт ее предъявил. Я и приняла билет. Черный такой, говорит по-русски не чисто. Он и расписался в получении денег — буква «К» и дальше неразборчиво. Да вы подпись видели, вот она.
Значит, сдавал билет Гурам. Он отрицает, что летел с кем-то. Назначить почерковедческую экспертизу? Ну, а Красилова все-таки где? Нет, такие загадки натощак не разгадаешь, надо пойти в кафе, съесть что-нибудь.
Небольшой «стоячий» буфетик он нашел здесь же, в здании аэровокзала, на первом этаже. Несколько человек стояли у высоких круглых столов, что-то ели. От сдобных кулинарных ароматов у Алеши засосало под ложечкой. Но тут же и забыл про еду, потому что У крайнего слева столика допивал кофе милицейский лейтенант. Алеша, только еще ступив ногой на красноярскую почву, забегал к дежурному милиции, но кабинет был заперт. А тут лейтенант — вот он, сытый и ничем вроде не занятый. Вдруг да помнят что дежурные?
Лейтенант пригласил Чепракова в кабинет, взглянул на его удостоверение, выслушал вопрос и ответил вопросом же:
— Выходит, она и у вас в Чите побывала? Ну, прыткая девица!
— Вы ее знаете? — обрадовался Алеша. — Где я могу ее найти?
— А чего ее искать? В следственном изоляторе сидит.
— За что?
— Кража личного имущества. Вот записано в оперативном журнале: 29 июня задержана, когда с чужим чемоданом садилась в троллейбус.
— Украла ценные вещи?
— Не особенно ценные, рублей на шестьдесят или около того. Попросили ее присмотреть за вещами, вот она и присмотрелась. Приличная такая девица, Красилова эта, не подумаешь, что воровка.
— Так она в следственном изоляторе?
— Туда отправили.
Странно: Красилова летела в Магадан за «грузом» ценой в несколько тысяч и соблазнилась на такую малость. Гурам-то куда глядел, почему допустил? Странно. Ну, хоть нашлась, и то хорошо.
В следственном изоляторе начальница женского отделения, рослая, полная женщина-капитан, тоже недоумевала:
— Как-то не похожа Красилова на преступницу, хотя в начале этой зимы освободилась из колонии. Да, тоже за кражу отбывала. Мы уже характеристику получили из той колонии. Пишут: груба, курит, систематически нарушала режим, за что неоднократно получала взыскания. Но эта, у нас которая, она совсем не такая. По фотографии? Нет, фото еще не получено. У нас Красилова задумчивая, вежливая, опрятная. Очень замкнутая. Но вину сразу признала. Следователь, что ведет ее дело, сказал: никаких с ней затруднений.
— А у меня, наверное, будут затруднения. Интересно бы знать, что за волшебные с ней превращения?
— Узнавайте, потом мне скажете. Позвольте про-пуск, в какой кабинет вам разрешили? Это сюда, по коридору и направо. Сейчас Красилову приведут.
Чепраков нашел отведенный ему кабинет, устроился за строгим канцелярским столом, приготовил бумагу для протокола. С чего начать допрос? Красилова ведет себя замкнуто — какой найти подход? Наташу бы сюда, она как женщина с женщиной… Ах, инспектор Чепраков, как вам не стыдно — все норовите спрятаться за спину начальства, да еще за женскую! Самому надо.
Ввели Красилову. Вот эта аккуратненькая миловидная девушка — Красилова? Мелкая воровка? Для транспортировки золота, пожалуй, в самый раз — вид вызывает доверие. Но примитивная кража чемодана!
Поздоровалась, склонив русую головку.
— Здравствуйте, гражданин следователь.
И голос приятный, мелодичный, без блатной хрипотцы.
— Здравствуйте, Красилова. Прошу садиться. Можете курить, — Алексей протянул сигареты.
— Спасибо, не курю.
Очень странно. В следственных органах Чепраков проработал не так уж долго, но воров повидал достаточно— разных судеб, характеров, воровских «способностей», различного интеллекта. Бывали солидные, внешне культурные, довольно начитанные и образованные, с артистократическими замашками — крупные расхитители государственных ценностей, ловко и изобретательно лгущие. Бывали «средние» жулики — вертлявые завмаги с неправдоподобно честным взором. Бывала мелкая дрянь — домушники, карманники, вокзальное ворье — наглые, развязные, грязные.