неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди
Шрифт:
– Елена Александровна, что делать? Какой вуз вы бы выбрали? – спросила я в свои 18 лет глубокого замешательства и осознания особой ответственности выбора, в то время как моим родственникам было абсолютно все равно, «лишь бы на бюджетное, а так хоть токарем».
– Юля, вне зависимости от сделанного тобой выбора, ты не совершишь ошибки, потому что все случится так, как должно и как давно было запланировано свыше.
– Елена Александровна, вы сейчас в паблике про мотивацию Вконтакте сидели?
– Да, откуда знаешь?
– Я узнаю эту цитату с трех нот без Валдиса Пельша.
Она нервно рассмеялась, будто ее застукали за повторением правил написания глагола «to be» в Present Simple, и ответила:
– Ну,
– Почему? – удивилась я и остановилась посреди комнаты, ибо не могла сидеть на месте, слоняясь как лев в клетке и истончая поверхность губ нервным покусыванием.
– Потому что ВШЭ, хоть и такой же молодой институт, как вы, мои щенята, но тем не менее в нем лучшая школа и практика английского языка, благодаря которой ты не только не будешь думать, артикль «a» или «the» здесь использовать, но и будешь востребована в любой компании.
Именно этот совет абсолютно постороннего человека, которому тем не менее было не все равно на то, что со мной будет, вне зависимости от того «бюджетная основа» или «токарь», перевесил чашу выбора на весах моего решения. Через три года Елена Александровна погибла в автокатастрофе, оставив с молодым мужем маленького полугодовалого сына, но навсегда осталась в сердцах тех людей, в жизни которых появилась. Благодарю вас, Елена Александровна! Я помню о вас!
Альфа тяжело выдохнул, посмотрел на Бету, поднял трубку стационарного телефона и сказал:
– Мария, закажи нам с Игорем пиццу, пожалуйста, похоже, мы тут надолго.
– И что было дальше, Юлия? – спросил меня Бета, снимая пиджак и заворачивая рукава по локоть для подготовки к предстоящему итальянскому обеду.
– А можно мне кофе? – спросила я на втором часе собеседования в ООО «Экспертный центр», понимая, что должность явно моя и закинутая мною блесна в очередной раз сработала.
Не от мира сего
А пока «Четыре сыра» и «Гавайская» прокладывали свой путь к голодным, но крайне заинтересованным таким необычным экземпляром «планктона» Альфа и Бета, я продолжила свой рассказ про опыт работы, мысленно порадовавшись, что не одна я люблю пиццу с ананасами (с недавних пор это почему-то стало считаться кулинарным извращением на уровне вяленых жуков в Китае). Мария принесла моей любимой сублимированной арабики всем троим, и я почувствовала некую домашнюю атмосферу уюта. Впервые – особое внимание к тому, что я говорю, будто это были не директора, а мои старшие братья, выясняющие мои предпочтения в мужчинах, словно мы собирались на «Давай поженимся», дабы сплавить меня наконец-то замуж и освободить отцовскую жилплощадь.
– Итак, тебя приняли, – перешел сразу на ты Альфа. – А что с директором станков? Я бы не отпустил сотрудника, приносящего прибыль. Всеми правдами и неправдами задержал бы, но не отпустил.
– Принимают в СИЗО, а мою кандидатуру одобрили, – впрыснула немного аутоимунной агрессии в создавшуюся атмосферу уюта тестостероновая часть меня, рвущаяся к 18 часам в качалку. Да, кстати, я намеренно называю тренажерный зал «качалкой», потому что с такой концентрацией ржавчины, потных мужских флюидов и «Рамштайна» могут сравниться только два места на планете Земля: Люберцы (Московская область) и ДК «Химик» (город Дзержинск, Нижегородская область).
Альфа чуть не поперхнулся от подобного едкого замечания, но лишь посмеялся, ощущая, что «властью, данной ему правом первой подписи» (ассоциации на право «первой брачной ночи») тоже не «принял», но «одобрил».
– Да, вы правы. Он не хотел меня отпускать и даже велел оставаться на две недели отрабатывать. Но я прочитала, что по закону работодатель, предоставляющий первое официальное рабочее место для сотрудника, только отучившегося по аналогичной специальности, не имеют права заставить отрабатывать ни две недели, ни три дня. Но лазейка в законе – вовсе не лазейка для человечности, и дабы завершить все оставшиеся сделки и передать дела, осталась на неделю в атмосфере обиды и тотального презрения со стороны директора, но сожаления об уходе со стороны коллег, ведь, несмотря на индивидуальный результат каждого из нас, мы все играли в одном оркестре.
– Юль, сколько книг ты прочитала? – спросил Бета. – Тебе бы книги писать, а не станками барыжить.
Я никогда не любила комплименты. Точнее, воспринимала их как нечто, чего не заслуживаю. Как самую наглую лесть пескаря щуке, дабы не быть съеденным одним взглядом. Однако видите, как четко сказывается на метафорах опыт работы в рыболовном магазине и общения с рыбаками? Скоро настанет очередь для сравнения с опарышами, не переключайтесь.
– Знаете, – сказала я, слегка покраснев, что было сильно заметно на фоне ритуального костюма-тройки и черного американо, – я никогда не интересовалась официальной статистикой по данному вопросу. Но на мой взгляд полное ознакомление с творчеством горячо мною любимого Л.Н. Толстого способно обременить интеллектом и способностью описывать дерево сложноподчиненными предложениями на две страницы любого желающего. Так случилось со мной. Так случится с любым, кто приобретет три абонемента во все имеющиеся библиотеки города. Нет, я ни в коем случае не пропадала в запыленных кулуарах увядающей кладези знаний провинциальных библиотек, но каждое мое посещение было похоже на набег черкесов со всеми вытекающими в виде баулов с книгами на себе, как на коне.
– А ты с Кондрашовым общалась? – спросил Альфа и отвлекся на прошедшего за окном курьера с пиццей.
Кондрашов на тот момент был главой Администрации города Нижнего Новгорода. Бизнесмен, московский управленец, один из совладельцев компании «ПИР», владевшей сетью ресторанов Нижнего. Словом, абсолютно неяркий и непоказательный пример сращивания бизнеса и власти.
– Видела его, приходила в приемную относить документы и распоряжения на подпись, но лично не общалась. Полагаю, если бы контактировала лично, то у вас бы сейчас здесь не сидела.
Пока Альфа и Бета раскрыли коробки с пиццами и перешли из фазы активного слушания в фазу долгожданного поглощения, я продолжила.
– В последний день работы «на станках» директор позвал меня к себе в кабинет и сказал: «Зачем тебе все это нужно? У тебя здесь отличная зарплата, условия, тебя ценят, что еще нужно?» Я ответила: «Карьерные амбиции и диплом по специальности не дают мне покоя самореализации. Деньги важны, безусловно, но когда судьба предоставляет тебе такой шанс, то нужно быть полным идиотом, чтобы не попробовать. Мой отец всегда говорил: «Лучше попробовать и пожалеть, чем не пробовать, но все равно пожалеть». Хотя всю жизнь, как сапожник без сапог, упускал различные возможности сквозь изъеденные мозолями от железного спорта пальцы. Зарплата в двенадцать тысяч или три банки протеина против ваших тридцати банок – абсолютно незаманчивое по финансам предложение. Но здесь есть нечто большее, чем деньги и комфорт. Здесь есть перспектива и возможность самореализации в том, на что ты учился и что тебе интересно. А не слепая пальба из трубки телефона по мошкам-дрозофилам мебельного бизнеса. И тем более, когда семь кругов ада собеседований позади, даже то, что изначально не обладало высокой ценностью, становится целью даже спортивного интереса. И пусть дрожит цель, если заинтересованная сторона – спортсмен».