Неписанная любовь
Шрифт:
Ни за что на свете эта платоническая «Аве Мария» не сработает, но и альтернатива — перепихнуться, чтобы вывести друг друга из организма, — скорее всего, не сработает. Одна только мысль о том, что ее губы прижаты к моим, а пальцы запутаны в моих волосах, вызывает во мне очередную волну удовольствия, как будто она прямо здесь, рядом со мной, делает те самые чертовы вещи, о которых я мечтаю.
Моя нижняя часть тела болит от потребности, настолько сильной, что я не могу ее игнорировать.
Вздохнув, я спускаю боксеры и тянусь к своему члену. Головка
За последние два года ублажение себя больше походило на утоление зуда, чем на удовольствие, но сегодня все иначе.
Я закрываю глаза и позволяю своему разуму расслабиться. Мои пальцы лениво…
Нет.
Это не мои пальцы обхватывают мой член, а пальцы Элли. Она лежит в моей постели и смотрит на меня своими блестящими ореховыми глазами, которые преследуют меня во снах, пока она дразнит мой член кончиком языка.
Я извращенно представляю, как мой член погружается в ее рот, сантиметр за сантиметром, пока она не сможет больше терпеть. Она хочет — это видно по тому, как она пытается и терпит неудачу, — но не может.
Некоторых парней возбуждает, когда женщина с трудом пытается взять их до конца, но мне это не нужно, чтобы возбудиться. Я бы предпочел наблюдать, как Элли заглатывает столько моего члена, сколько может, а я сижу и наслаждаюсь этим шоу.
Настоящим представлением.
Она чередует поцелуи, посасывания и ласки, а я делаю все возможное, чтобы не потерять рассудок. Моя девочка — настоящая дразнилка, доводящая меня до края только для того, чтобы оттолкнуть от него.
Моя девочка.
Да, я могу привыкнуть к тому, как это звучит.
Элли мучает меня — это и лучшая, и худшая форма расплаты. Я буду делать то же самое, доводя ее до края и отстраняясь снова и снова, пока наконец не решу, что она может кончить.
Мой член подрагивает от этого зрелища, и из его головки сочится еще больше возбуждения.
Я снова закрываю глаза и сосредотачиваюсь. Медленные поначалу движения Элли становятся все быстрее, посылая ослепительно горячий поток по моей груди и прямо к яйцам.
У меня звенит в ушах, когда я кончаю на всю руку. Часть моей спермы вырывается наружу и попадает на футболку, превращая черную ткань в полный беспорядок.
Я не могу найти в себе силы, чтобы убрать его, не говоря уже о том, чтобы двигаться, и моргаю, глядя в потолок.
— Блять.
Я уже много раз доставлял себе удовольствие, но не уверен, что когда-либо кончал так сильно и быстро, и уж точно не просто представляя кого-то.
Я ни за что на свете не смогу просто дружить с Элли, которая может заставить меня кончить, даже не прикасаясь ко мне. И очевидно, что она хочет меня так же сильно, но отказывается делать первый шаг, так что же нам делать дальше?
—
Я переключаю звонок на громкую связь, чтобы начать бриться.
— Мне нужен совет. А не жалость.
— Почему ты решил, что дружба — это лучшее решение твоей проблемы?
Я скриплю зубами.
— Это была не моя идея.
— Значит, ты поцеловал ее, а потом она предложила тебе быть друзьями?
— Да.
Джулиан смеется.
Я на мгновение задумываюсь о том, чтобы швырнуть телефон об стену.
— Я тебя ненавижу.
Он все еще хрипит, когда говорит:
— А ты не думал о том, что, возможно, разучился налаживать контакт с женщинами?
— Судя по тому, как она целовала меня в ответ, я в этом сильно сомневаюсь, — я не хочу больше говорить о том моменте, который мы разделили, и, к счастью, Джулиан не задает больше вопросов.
— Я не знаю, как тебе поступить дальше, — я слышу какой-то шорох, когда он прикрывает микрофон, но могу разобрать женский голос.
— Что думает Далия? — спрашиваю я со вздохом.
Наступает короткая пауза, а затем раздается легкое шарканье.
— Как прошел поцелуй? — спрашивает она слишком нетерпеливо.
— Ты уверена, что…
— Просто опиши мне его. Только без тошнотворных подробностей, которые могут испортить мне аппетит, пожалуйста.
Если бы она была здесь, я бы просто молча смотрел на нее.
— Все, что я знаю, это то, что мне физически было больно останавливаться.
Элли вернула к жизни маленькую частичку моей души и зажгла во мне огонь, которого я не чувствовал уже очень давно.
— Ну, этим все и сказано.
— В смысле? — спрашиваю я.
— Она тебе нравится.
Я присаживаюсь на кровать.
— Я никогда не говорил, что она мне не нравится.
— Тогда в чем твоя проблема?
Я прочищаю горло.
— Возможно, я сказал ей кое-что, из-за чего она может не испытывать ко мне ответной симпатии.
Далия вздохнула.
— Звучит хуже, чем есть на самом деле.
— Я очень сомневаюсь в этом.
Я потираю затылок.
— Я просто сказал, что мы хотим совершенно разных вещей в жизни. Что мы не подходим друг другу, даже если чувствуем, что это правильно.
— Ты серьезно винишь ее за то, что она предложила тебе быть друзьями? Ты практически умолял ее об этом! — кричит Далия в трубку.
Я не могу удержаться от усмешки.
— В любом случае, дружить — глупая идея.
— Да, может, и так, но это безопаснее, чем давать шанс кому-то вроде тебя.
— И что это значит?
— Ты красивый, замкнутый, ворчливый отец-одиночка с трагической предысторией, что делает тебя опасным для ее сердца.
— Ты считаешь меня красивым?
— Нет, — отвечает Джулиан на заднем плане, и я улыбаюсь.