Непобедимое Солнце
Шрифт:
При этих словах Гастона передернуло. Но он сдержался.
– Второе, - загнув второй палец, продолжил Гастон.
– Вы мне рассказываете о цели своего путешествия. Без утайки. Все. Я думаю, это справедливо: тайна на тайну. К тому же, у меня есть и другая причина, личная, знать об этом. В свою очередь, я клянусь Вам мечом Роланда Древнего, что никто об этом не узнает. А завтра объявлю народу, что тот, кто проболтается о Вашем посещении Кронбурга, тот будет изгнан из города раз и навсегда.
– Годится, - кивнула Фея.
– Я доверяю Вам.
–
– Какое же?
Принц Гастон опять криво усмехнулся и загнул третий палец.
– Вы мне подарите танец... Но не один. Весь вечер Вы будете моя - разговоры, прогулки, танцы и прочее - все включено. До 11 вечера. А утром Вы отправитесь по своим секретным делам... Ведь они же секретны, не правда ли?
– Благодарите Создателя, - еле сдерживаясь, побелев как мел, прошипела Фея, - что я не хочу унижать Ваш авторитет перед подданными, а то бы я Вам залепила такую затрещину, что Вы улетели бы отсюда до входа в зал!
– Воля Ваша, - деланно безразлично повернулся опять к столу Гастон, перекладывая себе в тарелку кусок жареной куропатки.
Но цепкая тонкая рука с длинными накрашенными перламутровым лаком ногтями уже схватила его за лацкан колета и притянула к себе. Ткань треснула.
– Слушай, ты, человек, если ты со мной будешь разговаривать таким тоном, как с публичной девкой, я тут камня на камне не оставлю, понял?!
– небесно голубые глаза Феи почернели от гнева. Музыка, взвизгнув, замолкла, пламень факелов (солнце уже почти село) заколебался и почти затух, замок задрожал как от землетрясения, даже штукатурка посыпалась сверху, люстры закачались.
– Ты ещё не видел фею в гневе, и, клянусь Создателем, тебе лучше не испытывать её терпение!
Но на Гастона это не произвело никакого впечатления. Он насмешливо посмотрел на Фею сверху вниз, оценивающе, и продолжал как ни в чем не бывало есть куропатку, сдунув с неё крошки просыпавшейся штукатурки.
– Милочка, - сказал он совершенно бесстрастно, даже не смотря на Фею, - Вы забываете, что говорите с мужчиной и рыцарем, а не выпускником Школы Пажей. Это раз. А если Вы обрушите здесь все - смерть десятков людей будет на Вашей совести. Это посерьезней будет, чем сегодняшняя белая лань. Впрочем, вы, феи, как известно, больше любите животных, чем людей. Их любить проще...
Такой ответ подействовал на Фею как холодный душ и трясение прекратилось. Она покраснела, опустила головку, рассеянно ковыряя вилкой разрезанную грушу. Выдержав непродолжительную паузу, тихо сказала:
– Я согласна.
– Ну вот и замечательно!
– чуть не прихлопнув в ладоши от восторга, воскликнул Гастон, кидая недоеденную куропатку на тарелку и быстро вытирая руки салфеткой.
– А теперь - милости просим - за мной, я Вам кое-что покажу такое, после чего Вы поймете, что потребовать от Вас танца и прогулки для меня было вполне законно.
Он бесцеремонно взял ручку Феи в свою большую шершавую ладонь и потащил её за собой, прямо в темный коридор залы,
Добравшись до темного коридора, он выхватил левой рукой факел из кольца на стене и двинулся вперед, по-прежнему волоча за собой еле поспевающую Фею.
Шли они довольно долго. Это был длинный коридор, точнее, галерея, соединявшая два крыла замка вместе. Галерея эта была вся, сверху донизу, с обеих сторон, увешана портретами. Некоторые из них были так стары, что слегка потрескались и заросли пылью. Пламя факела выхватывала из тьмы то одно лицо, то другое - бородатые, безбородые, с усами, с короткими или длинными волосами, разными формами носа, цветом глаз... Принц так стремительно проносился, что Фея толком не успевала рассмотреть ни один из них.
– Кто это?
– пытаясь удержать ровным дыхание, еле выдавила из себя Фея.
– Это? Известно кто - все наследные принцы Кронбурга от самого Риккареда, сына Роланда Древнего до меня... А-а-а, вот он и я - совсем свежий портрет, всего трехлетней давности. Смотрите, леди!
Он вставил факел в пустующее кольцо - видимо, постоянной подсветки в длиннющей галерее не было для экономии. Фея ясно увидела лицо Гастона на портрете: ничего особенного - такое же мужественное лицо, цвета воронова крыла вьющиеся волосы, черные глаза, орлиный нос, волевые сжатые губы, легкая небритость - настоящий рыцарь, настоящий кондотьер, настоящий мужчина.
– Да, портрет довольно хороший, почти полное сходство с оригиналом...
– Да не туда смотрите, вот - смотрите сюда!
И Гастон указал своим толстым как сарделька пальцем на соседний портрет справа. Фея взглянула, слегка прищурившись - свет факела был слабоват, и... Схватилась за сердце рукой. Даже Зверята отреагировали позже, чем Гастон, тут же подхвативший падавшую Фею в свои сильные мужественные объятия.
Зверята посмотрели на портрет и... увидели ИХ Принца.
Да-да, он самый. В таких же, как и Гастон, одеждах, с медальоном. Светлые, слегка вьющиеся волосы, голубые мечтательные глаза, легкий пушок на щеках, слегка курносый нос, легкая мечтательная улыбка...
– Он... мой... П-п-принц...
– прошептала Фея, все ещё держась за сердце, и вдруг залилась слезами.
– Т-ш-ш-ш... Тише-тише... Успокойся... Ну зачем плакать в такой радостный день?
– утешал её Гастон, держа одной рукой за таллию, чтобы она не упала, а другой поглаживая по голове.
– У меня тут радость, а ты - плачешь... Я тут узнал, что у меня есть племянники - целых двое!
– невестка-фея, да ещё и братец, которого уже давно заочно отпели!
– даже у Гастона дрогнул голос. А уж Зверята - те вообще разревелись - и бросились обнимать ноги человека, которого ещё недавно хотели покусать, как врага - звероеда и звероубийцу.