Непобедимое Солнце
Шрифт:
6.
Утром, при первых лучах восходящего солнца, Фея проснулась, разбудила Зверят звонкой песней Рассвету и напомнила, что им желательно выйти из города как можно раньше. Гастон вызвался их проводить самым коротким путем.
После легкого завтрака Фея верхом на белой лошади, Гастон - на черной, Зверята и феин багаж, по-прежнему летящий в воздухе, тронулись в путь.
Гастон, облаченный в обычный зеленый костюм, ничем не выдававший его положения, проводил их через настоящий подземный ход. Восторгу Феи не было предела.
Выйдя за крепостные стены, путники скоро вышли на небольшую тропинку, пустившуюся вилять между густыми зарослями
Но вот тропинка довела их до большого камня с памятной надписью.
– Это граница моих владений, - с грустной улыбкой сказал Гастон.
– Этот камень воздвиг ещё Роланд Древний для своего наследника - Риккареда.
– Спасибо тебе, принц Гастон, - последний раз опираясь на сильную руку рыцаря пока сходила с лошади, печально сказала Фея.
– Ты даже не представляешь, как помог мне, мне очень понравилось с тобой общаться. Прости меня за необдуманные и резкие слова порой. Мне будет тебя не хватать...
– голос Феи дрогнул и оборвался.
– Мне тоже... Я бы хотел отправиться с тобой освободить своего брата...
– ...но это невозможно, Гастон, ты же знаешь, сам чувствуешь... Ты - мужественный рыцарь и великий воин, но битва с Непобедимым Солнцем будет не на мечах и даже не на волшебных палочках - даже все Сообщество фей вместе взятое бессильно перед нею.
– Я знаю, - грустно опустив голову, сказал Гастон, - я знаю... Это не моя война, это не война человеческого рода... И от этого мне ещё тяжелее...
– Не переживай, Гастон, - улыбнулась Фея и потрепала его за плечо, - придет и твой час. Если ты доверяешь феиной интуиции - самой сильной на свете -, ты ещё сыграешь свою роль в истории Целестии, и мы ещё обязательно встретимся, поверь...
– И Фея вдруг совершенно неожиданно для себя поцеловала Гастона в щеку.
Гастон густо покраснел и, не глядя на Фею, ответил:
– Я тоже... верю...
И тут же резко вскочил на свою вороную лошадь, взяв под уздцы белую. Не оглядываясь, он поскакал прочь, пока не скрылся за поворотом тропинки.
– Только вот не встретиться бы с тобой, Гастон, по разные стороны баррикад...
– прошептала Фея. Смахнув слезу и громко зажужжав крыльями, решительно полетела на восток - туда, куда вела тропинка, навстречу своей судьбе и своему счастью. А вслед за ней побежали трусцой её верные Зверята.
Глава 7. Заповедная Чаща.
1.
Путь Феи лежал дальше на северо-восток. Людские владения - так называемое Содружество суверенных королевств - оказались далеко позади, а потому таиться больше не было смысла.
К востоку от людских владений и до самого Моря тянулись лишь одни дикие леса. Это были владения не менее диких и опасных дриад, встречаться с которыми у Феи не было ни малейшего желания. Сказывалась тысячелетняя вражда обоих рас, их взаимное непонимание, но не в меньшей степени и личная обида. Фея не могла простить королеве дриад Коре девятимесячного пленения Принца в её Заповедной Чаще, которые показались Принцу длившимися всего три дня. Феина ревность, намного превосходящая человеческую, и отвращение к распущенным нравам обитательницам темных чащоб - весьма взрывоопасная надо сказать смесь.
Поэтому Фея, "загрузив" в свое сознание из коллективной
Однако примерно через час после схода путников с основной тропинки начались проблемы. Редколесье сменилось непролазной чащей, причем не просто из еловых зарослей, а из можжевельника и колючей ежевики. Твердая почва постепенно совершенно исчезла. Куда ни кинь взор всюду было только чавкающее зловонное болото. Тучи комаров и мошкары тут же принялись есть Фею. Зверятам-то было хорошо - они плюшевые!
А уже к вечеру стало ясно, что дальнейший путь "напролом" закрыт. Окончательно к этому выводу пришла Фея, когда при последних лучах заходящего солнца они уткнулись в такую трясину, через которую переправиться было ну просто невозможно! Зверята были по уши в грязи, отчаянно воняли. С Феи градом катился пот от удушливой жары, она была вся искусана комарами и мошкарой, против которых не действовали отпугивающие заклинания, а убивать их рука у Феи не подымалась - животные же, в конец концов...
Конечно, можно попытаться перелететь эту трясину по воздуху, перетащив Зверят на себе... Но пока даже Фея не видела конца этой трясине. Её край терялся в полумраке чащи.
2.
– ...Ну все, Зверятки, вы как хотите, а у меня просто нет сил!
– вздохнула Фея и повалилась на влажный и упругий мох.
– Ни одного движения крылышком, ни рукой, ни ногой больше не сделаю - не могу-у-у-у!
– Подожди, Хозяйка, ну дай хоть плед-то постелю - замараешься ведь вся, ещё и простудишься, кто лечить-то тебя будет? Мя-у-у-у!
– забеспокоился Котенок, , лихорадочно роясь в одном из сундуков. Он сам весь был замызган от ушей до кончика хвоста грязью и тиной.
– Кто-кто... Ну, конечно, магистр медицины, специалист по женским болезням самого широкого профиля, - устало улыбнувшись, ласково посмотрела на заботливого Котенка Фея и потрепала его по плюшевой головке.
– Мр-р-р-р-мя-у-у!
– довольно мяукнул Котенок, найдя в сундуке не просто плед, а ещё и складную палатку, и комплект шерстяного белья, и ещё много чего полезного.
– Лучшее лечение - это профилактика, Ваше Высочество, а я - в отличие от Вас - не волшебник. Лучше не рисковать... Эй, Щенок, ты-то что развалился на травке, а ну давай помогай - палатку-то кто устанавливать будет?
– И дал ему легкого подзатыльника, так что Щенок вскочил и тут же принялся за работу.
Пара минут - и палатка была разложена, застелена шерстяным теплым пледом. Котенок со Щенком разложили походную ванную для Феи, при помощи специальных таблеток очистили болотную воду и нагрели её до нужной температуры. Вдвоем они помогли Фее хорошенько помыться. Щенок лил воду из кувшина, а Котенок усердно работал мочалкой - ведь до спины даже Фея не дотянется!
Через какие-то полчаса Фея уже блаженно отдыхала в палатке, переодетая Котенком в свежую шерстяную тунику. А после уж и сами Зверята не отказалась от ванны, хорошенько натерев друг друга шампунем по очереди - ведь им предстоит спать рядом с Феей, а места-то вон, смотри, какие лихие!