Непобедимое Солнце

Skyrider

А местность выглядела действительно зловеще. Днем этого было не заметно. Ну лес как лес - и всё тут. А как солнце закатилось, стало не по себе даже плюшевым Зверятам. Постоянно какие-то бульканья, какие-то вздохи, охи, утробные звуки, мелькающие вдали огоньки да подозрительно плещущаяся в трясине вода...

От всего этого даже у Зверят кровь стыла в жилах. А потому, в конце концов, они решили в палатку к Фее не лезть, а остаться здесь, прямо на берегу - мало ли кто может из этого болота появиться...

А

Фея, наоборот, была совершенно спокойна и даже беспечна. Намывшись в ванной и натершись розовым ароматным маслом, она так разомлела, что тут же рухнула на мягкий шерстяной плед и сразу же уснула. Увидев её такой, безмятежно спящей, причмокивающей губками во сне как ребенок, Зверята ещё больше исполнились решимости не спать, а во что бы то ни стало сторожить Хозяйку.

Куда там! Уже через пару минут Котенок спал как убитый, сидя, облокотившись на сундук. Да и Щенок, больше привыкший к охранной службе, чем его товарищ, однако нет-нет да и сомкнет веки.

– Не спи, Щенок, не спи...
– говорил сам себе Щенок.
– Котенку-то что? Ему простительно... А тебе, сторожевому псу, позор заснуть на посту! Ты ведь собака, пес, природный сторож, у тебя же нюх, у тебя уши... у...тебя...же...а-а-а-ахххх!!!... хво....с....т....

"А все-таки я - настоящая сторожевая собака, - самодовольно сквозь сон подумал он.
– Все спят, а я один бодрствую. Все-таки и я пригодился в этом опасном путешествии, а не только Котенок... Вот!" - Щенок довольно потянулся, но вдруг что-то ёкнуло у него в сердце. Ему вдруг показалось, что кто-то на него смотрит... И не один...

Щенок протер кулачками глаза и остолбенел. Окружавшие их деревья - мохнатые ели, корявые и чахлые болотные березы, ветвистые ивы - как будто бы зашевелили своими ветвями, хотя никакого ветра он не чувствовал. Из болота раздался протяжный утробный звук, затем ещё, ещё... Послышалось булькание и чавканье, а по темной воде пошла мелкая зыбь.

Казалось, что болото оживало и вот-вот окончательно пробудится от своей вековечной дремы и начнет жить своей жизнью. Жизнью, в которой присутствие чужаков было совершенно нежелательным.

А тут ещё полная луна достигла зенита, и её мертвенно голубой свет залил весь островок, на котором располагались путники, но от этого потустороннего света Щенку стало ещё жутче, так что захотелось завыть от тоски.

Может быть, Щенок бы так и сделал, если бы болото вдруг не закипело, прямо как вода в чайнике, и из черной бездны не показались какие-то фигуры. Непроницаемо темными пятнами они стали выбираться из воды прямо на их островок, причем и со всех сторон сразу! Щенок не мог поверить своим глазам - кто мог жить в этих трясинах, ну кто?

"Мы-ы-ы-ы... Кто ж еще-е-е-е-ё???" - мертвенно и зловеще прошипело в его голове. И у Щенка от жуткого шепота стала дыбом шерстка - от хвоста

до самой макушки.

Вот уже одна из теней вошла в пространство, освещенное лунным светом. Щенок явственно увидел покрытую зеленой ряской белесую фигуру с длинными руками и ногами, покрытыми длинными острыми зелеными ногтями. Синие вены змеились по мертвенно белой коже, а безжизненные белесые глаза горели нечеловеческой злобой. Длинные седые волосы твари опускались прямо до поясницы. Синие губы, осклабившись в ухмылке, обнажили ряд черных сгнивших зубов, а на пояснице Щенок отчетливо различил следы разложения.

А тварь, между тем, подбиралась все ближе и ближе. За ней, медленно, почти не касаясь поверхности земли, неслышно брели другие. А сзади - это Щенок чувствовал спиной - подкрадывались третьи.

Язык прилип к гортани от ужаса. Даже завыть в эту минуту Щенок, пожалуй, уже и не смог бы. Спасти их могло только чудо...

...Резкий удар опрокинул Щенка с ног на спину, и он завыл так, как никогда в жизни не выл - пронзительно, надрывно, визгливо. Удар развязал ему язык.

– Ты что, совсем с ума спятил, а?! С какого дуба ты упал, собачья ты голова?! Какого лешего ты лезешь в болото?!

Щенок оглянулся и увидел, что он по шее лежит в мутной жиже, а на нем сидит Котенок и держит его за лапы.

– Я... они... из болота...

– Э-э-э-х! Охранник - тоже мне, а ещё собака называется...
– досадно махнул лапкой Котенок.
– Из-за тебя вот вымазался весь опять! Пойдем, а то палатку надолго оставлять нельзя. Места тут дурные...

– А-а-а... ты же спал тоже, Котенок, я же видел!
– пытался оправдаться Щенок, выгребая из болотной жижи на сушу и пытаясь отряхнуться.

– Столько живешь на свете, Щенок, а ума как не было у тебя, так и нету!
– хлопнул его по спинке Котенок.
– Если уж своего нету - так займи у соседа, что ли... Мы, кошки, никогда полностью не спим, садовая ты голова! Всегда нет-нет да и приоткроем глазок. Так вот, значит, приоткрыл я глазок и гляжу - ты вдруг встал и поперся прямо в трясину - как будто вел тебя туда кто-то...
– Котенок испуганно поежился.

– А кто? Ну... кто меня вел...

– А леший его знает! Дурная это трясина, нутром чую...

И как бы в ответ трясина снова, на этот раз разочарованно утробно булькнула, и затихла.

После рассказа Щенка Котенок напрочь потерял всякий сон, да и Щенок тоже. И теперь они уже сторожили по-честному, без сна. Но ничего примечательного больше не произошло.

А как только показались первые лучи предрассветного солнца, Фея как обычно пробудилась и вышла из палатки отдохнувшая, бодрая, повеселевшая. Зверята теперь могли с чистой совестью прикорнуть - если Фея проснулась, то теперь они в полной безопасности.