Непобедимые
Шрифт:
Ахита хихикнул, но тотчас посерьёзнел, поймав взгляд Добра.
– Никому ничего не скажу, – заявил он, – додумывайтесь сами.
– Даже мне? – поинтересовалась Антака.
– И тебе. Ты слишком часто стала вставать на сторону света, – объяснило Зло.
– Я?! – возмутилась Смерть.
Но взяла себя в руки.
– Хорошо, – кривя губы, согласилась она, – раз ты меня в этом обвиняешь, я так и поступлю.
Она повернулась к Хите.
– Отдыхайте, ребятки, а я пойду и разведаю, что происходит.
И, бросив Ахите: «Съел?», покинула квартиру.
Ошеломлённое Зло ещё глядело ей вслед, когда опомнившаяся Канти залилась торжествующим смехом.
А в городе, где обосновались сверхъестественные силы, творилось страшное. Люди менялись на глазах: участились случаи домашнего насилия, стрелка на шкале убийств скакнула к знаку плюс, стало больше ограблений и эпизодов вандализма, и порой жителям большого областного центра казалось, что к ним нагрянул сам ад.
Никто не понимал, что творится, не могли уловить суть происходящего и участники турнира. Только Ахита мрачно усмехался, наблюдая, как увеличивается его счёт. Антаки он побаивался, предчувствуя, что именно она положит конец его везению, но, поскольку ничего нельзя было изменить, наслаждался моментом и наблюдал за растерявшимися соперниками.
А те не знали, что делать, и однажды Смерть не выдержала:
– Думаю, нам стоит вмешаться в людское правосудие, – сказала она, – убийц убивать, насильников насиловать, грабителей… пороть до потери сознания.
Хита покачал головой.
– Если мы станем злом бороться со Злом, оно получит дополнительное преимущество. Кроме того, я не смогу поднять руку на человека…
– Убийцу, насильника, вора, – поправила Антака.
– Неважно, – пригорюнилась Канти. – Не в наших правилах уничтожать хомосапиенсов.
– Тогда я возьму этот грех на себя, – взорвалась тёмная. – Я жнец и имею право…
– Не имеешь, – возразил возникший на пороге Ахита. – В книге жизни отмечен срок каждого и…
– Книга жи-изни, – перебив собеседника, протянула Смерть. – Почему я сразу о ней не подумала?
И, исчезая за дверью, кинула партнёрам:
– Пойду, полистаю странички. Ждите.
Лицо Ахиты перекосилось и, хлопнув себя по лбу, мужчина вылетел вслед.
А светлые задумчиво посмотрели друг на друга.
– Кажется, она что-то нащупала, – пробормотала Канти и, сев рядом с озадаченным Хитой, спрятала лицо у того на груди.
Антака устало брела по городу, всматриваясь в лица встречных. Только что она прогнала Ахиту, предложившего ей информацию в обмен на отступничество; он хотел, чтобы напарница бросила светлых и вновь встала на его сторону. Но обиженная недоверчивым сообщником Смерть не пожелала больше тому помогать.
Анализируя получаемые ею на улицах энергетические данные, она думала, что Ахита прав, и мистические существа очеловечиваются. Хотя жнецы, в отличие от высших, с момента рождения владели двумя сосудами – мистическим и человеческим, долгое пребывание в последнем рождали в душе Смерти чувства, чуждые бесстрастному сверхъестественному убийце.
Размышляя, она машинально забрала жизнь у прохожего, чей срок вышел, и направилась в парк, где, опустившись на скамью, ушла в себя. Антака знала, что истина где-то рядом, но не хватало какой-то важной детали, чтобы смутные догадки переросли в уверенность. Подсказку ей подкинул случай.
Рядом сел парень, аура которого казалась странно неправильной. Смерть покосилась на него и мысленно перелистала книгу жизни. Нет, срок этого человека ещё не истёк, но почему Антаке казалось, что он не переживёт этот день? И вскоре жнец получил ответ на свой вопрос.
Внезапно сосед придвинулся к женщине, и та почувствовала, как в горло ей уперлось лезвие ножа.
– Гони бабки, тётка, – косясь на гуляющие парочки с детьми и улыбаясь, прошипел разбойник.
Со стороны ограбление выглядело мирным разговором, поэтому никто не обратил внимания на узкую полоску металла в мужской руке. А Смерть, не испытывающая страха, но рассерженная, опустила руку к поясу, и пальцы её сжали рукоять невидимого для людей серпа.
Почувствовавший лёгкое сопротивление парень надавил на нож, по шее Антаки заструилась кровь оболочки, и в этот момент острие её оружия вонзилось в грудь врага. От резкой боли тот согнулся, отпустив жертву, и, схватившись за сердце, рухнул на траву. Он корчился, задыхаясь, а убийца, равнодушно понаблюдав за его агонией, встала и, выйдя на аллею, пошла прочь.
Внезапно она остановилась и оглянулась. Перед внутренним взором снова возникла роковая книга, но на сей раз Антака прочла следующее: «Порок сердца. Умрёт в двадцать девять лет от острого приступа».
Улыбка растянула бледные губы Смерти, и она громко воскликнула, заставив проходившую мимо девочку вздрогнуть.
– Эврика!
Оскал, появившийся на испитом лице, обратил ребёнка в бегство, а жница продолжила:
– Ну, Ахита, ты превзошёл самого себя. Не будь я старейшиной, допущенной ко всем тайнам жизни и смерти, никогда не разгадала бы твой замысел.
И, потерев руки, добавила:
– Что ж, похоже, светлые скоро получат заработанную мною награду.
И, напевая, быстро зашагала к дому.
На следующий день Хита и Канти совсем сбились с ног, разыскивая в огромном городе проникших из другой реальности чужаков.
Антака поведала им, что Ахита, найдя среди параллельных миров обиталище страшных в своей беспринципности, преступных антиподов здешних жителей, поменял тех местами, и бытие населения превратилось в кошмар. Конечно, Зло задействовало не всех, иначе вмешались бы власти, что привело бы к скорой катастрофе, но переселение даже пятидесяти тысяч человек сыграло ему на руку.
– Не зная этого, – рассказывала жница, – я просматривала страницы книги с судьбами местных, но случайность позволила мне открыть другие, и тогда я всё поняла. Теперь дело за малым: надо сделать обратный обмен, и твой счёт, Хита, пополнится.
Светлые благодарили Антаку, а та, обласканная ими, чувствовала, как ростки добра проклёвываются в очерствевшем сердце. Точнее, в сердце её оболочки, ценимой Смертью за сухость и холодность. И она вновь задумалась, к чему в дальнейшем может привести слияние двух необъединимых сущностей на уровне души.