Непокорное Эхо
Шрифт:
Григорий Владимирович объехал все Воронино, он знакомился с людьми, предлагал свои услуги, попутно осмотрел нескольких больных, не взяв с них ни копейки, а только желал, чтобы сельчане знали, что теперь у них есть свой врач, и чтобы те обращались к нему за помощью. Отныне не надо посылать за доктором в город, а можно пригласить его, и он сразу же приедет по первому зову. Люди благодарили барина за добродушное отношение и за его хорошие и нужные советы. Обратно Григорий возвращался уставший и изнуренный долгой поездкой. Подъезжая к Белогорью, все же решился навестить своего давнего знакомого, с которым давно не виделся.
Когда-то, много лет назад, в их имении работала один сторож. К нему частенько прибегал его сынишка Сережа, как его называла сама барыня – Сергунок. Не зная почему и по каким таким законам, но Григория всегда к нему тянуло. В доме были няньки, учителя, прислуга, но в любой удобный момент он удалялся от них и прятался в коморке сторожа. Там он засиживался и любил играть с мальчиком, который никак не хотел признавать в нем дворянина. Сергей ставил его с собой наравне, но был честным, справедливым и очень смелым.
Иван Петрович был мастер на все руки, и частенько делал деревянные игрушки своим детям. Незатейливые поделки приходились по душе наследнику Громовых, и он даже пытался обменивать их на свои дорогие игрушки, за что ему не раз попадало от родителей. Мальчишки убегали на речку, рыбачили там, купались, бросали камни по воде, а потом им попадало обоим, одному от Владимира Петровича, а второму от своего родителя. Получали нагоняй и няньки, которые не могли усмотреть за единственным наследником. Но всё вновь и вновь повторялось. А Иван Петрович боялся, что, за шалости сына, его выгонят с работы.
Григорий Владимирович проехал по селу, остановился у распахнутой калитки, спрыгнул с коня на землю и сразу привязал Буяна к дереву. А сам снял картуз и уверенно шагнул по тропинке к сенцам.
Сергей, завидев в окно нежданного гостя, спешно вышел ему навстречу. Поначалу не признал его, но стоило Громову улыбнуться, и он радостно воскликнул:
– Григорий Владимирович! Вот так гость в наш дом пожаловал! – и хотел склониться перед ним, как это подобает перед дворянином.
Но тот взял его за руку, удержал от такого поступка и весело сказал:
– Или ты забыл нашу дружбу?
– Нет не забыл! – улыбался ему Яшин. – И безумно рад вашему возвращению.
Мужчины крепко обнялись, похлопывая руками по спине, потом стали разглядывать друг друга и на радостях, барин сказал:
– Думал, заехать или мимо проехать?
– Такому гостю мы всегда рады! – с улыбкой на лице ответил Сергей. – Даже не знаю, как вас теперь звать и величать? – развел он руками.
– А помнишь, как ты меня в детстве звал? – с усмешкой спросил его Громов.
– Помню, как же! Все называли молодой барин, ваше светлость, а я дерзко – барчонок! Вы поначалу злились на меня, а потом в друзья выбрал. И как вас батюшка не ругал, все ко мне прибегали играться.
– А знаешь почему? – смотрел на него Григорий. – Потому, что ты честный был. Вот всегда рассудишь все, как дед старый – по честности и справедливости. А когда мой отец узнал, что ты за паренек такой хороший, то и ругать меня перестал. Сказал только, что с тобой можно дружбу водить, ты плохому не научишь.
– Ну уж захвалили! – развел руками Яшин, и они на радостях дружно засмеялись. – Проходите в дом, с супругой своей познакомлю, – пригласил он и пропустил гостя вперед.
Громов вошел в горницу, остановился у двери и осмотрелся по сторонам. Он увидел за столом молодую женщину, вежливо с ней поздоровался, а Сергей уже подталкивал его к столу.
– Маруся, – сказал он, обращаясь к жене, – вот познакомься, – это Григорий Владимирович Громов. Наш барин и мой давний знакомый. А это моя супруга Мария.
Та что-то вышивала, но тут же оторвалась от своего занятия, медленно встала и поправила накинутый на плечи вязаный платок.
Барин сразу заметил, что женщина в положении.
– Здравствуйте, – мило отозвалась хозяйка и, отложив свое вышивание на лавку, склонила перед ним голову, понимая, кто пожаловал в их дом.
– Присаживайтесь, – пригласил Яшин дорогого гостя за стол. – Нам бы закусочки и по чуть-чуть наливочки, – ласково попросил он супругу, – в честь такой встречи.
– Конечно, – улыбнулась женщина и вышла из-за стола.
Она заспешила в чулан и уже оттуда стала выносить и ставить на стол соленья и угощения.
– Ну рассказывайте, надолго к нам? – смотрел Сергей на Громова и сам присел на лавку.
– Насовсем, – поведал радостным голосом Григорий.
– Это же здорово!
– Вот, теперь будет у вас свой доктор.
– Выучились все же! – порадовался за него Яшин.
– Выучился. Вот только практики хотелось бы побольше. Но, – сказал барин и развел руками.
– Практика будет! – заверил его Сергей. – У нас тут, если что, с города вызывают докторов. А они деньги берут большие за это. Не все могут позволить. А тут теперь свой лекарь поселится! Это очень даже хорошо!
Из чулана вышла Мария, она словно павушка подошла к столу, поставила перед мужчинами наливку и два стакана. Потом прошла к печке, извлекла оттуда чугунок с картошкой и вернулась с ним обратно, водрузив его на дощечку. Следом принесла нарезанное сало, соленые огурцы, в плошке поставили соленые грибы с лучком и маслицем, порезала хлеб, тут же принесла пироги и тихонько присела за стол. Она взяла с лавки свое вышивание и отложила его на подоконник.
Громов внимательно за ней наблюдал, а сам, в какой-то момент, не удержался и сказал: