Непокорное Эхо

Будрик Лидия Петровна

Где-то совсем рядом заиграла гармошка и одна из девушек запела песню:

В роще девки гуляли,

Калина ли моя, малина ли моя!

И весну прославляли,

Калина ли моя, малина ли моя!

Девку горесть морила,

Калина ли моя, малина ли моя!

Девка тут говорила:

Калина ли моя, малина ли моя!

– Я

лишилася друга,

Калина ли моя, малина ли моя!

Вянь, трава чиста луга,

Калина ли моя, малина ли моя!

Не свети ты, день красный,

Калина ли моя малина ли моя!

Не плещите вы, воды,

Калина ли моя, малина ли моя…

Вера отошла в сторону и стала искать цветы. В сумерках надвигающейся ночи она с трудом разглядела, где можно нарвать ромашек, но все же умудрилась набрать целый букетик и вернулась обратно к костру. Там опустилась на землю и стала плести веночек на голову. Она складывала цветок к цветку, вплетая его, и вскоре получился красивый венок. Девушка и не видела, как сзади к ней подошел барин. Мужчина долго наблюдал за ней, потом склонился и тихо попросил:

– А мне сплетешь такой же?

Карнаухова вздрогнула, окинула его строгим взглядом, ничего не ответила, а только приподняла подол своей длинной цветастой юбки, спешно встала и пошла от него вокруг костра. Она подошла к Ване, долго смотрела ему в глаза, а потом медленно надела на парня веночек и тихо шепнула:

– Прости.

– Давно простил, – радостно отозвался Никулов, глядя в ее большие карие глаза.

Громов со стороны наблюдал за ними, с трудом справляясь со своим волнением. Ему было неприятно, что Вера при всех дала отворот поворот, и никому-то, а самому барину, и ушла к его конюху. К нему спешно подошла одна из девушек и пригласила его играть в жмурки. Григорий Владимирович, не раздумывая, согласился. Он понимал, что появился здесь не совсем вовремя, и жалел, что уехал тогда от гостей в лес. Возможно, он не встретил бы эту юную особу и не полюбил ее так сильно как сейчас. Видеть любимую девчонку рядом со своим конюхом было больно и обидно, но уходить мужчина не торопился.

– Теперь барин водит! – услышал он девичий голос и ему тут же завязали платком глаза.

Громов знал эту игру и без промедления стал догонять девушек, которые дразнили его и со всех сторон хлопали в ладоши. Он какое-то время пытался поймать хоть одну из них, но те уворачивались от него, убегали и вновь поддразнивали, хлопая то сбоку, то сзади, то спереди. Но вот Григорий уверенно догнал одну из них, схватил ее в свои объятия, резко снял платок с глаз, посмотрел на нее и ахнул: в его руках была Вера.

А со всех сторон уже кричали:

– Поцелуйте ее!

– Барин, целуй ее крепче!

– Да он не умеет! За граничкой разучился! – задорно хохотали девчата, обступив их полукругом.

Он долго смотрел в глаза девчонке, но целовать не спешил и боялся ее отпустить.

– Ой, была бы я сейчас на Веркином месте, я бы барина всего зацеловала! – выпалила одна из девушек.

А Карнаухова залилась ярким румянцем, заволновалась, стала вырываться из его крепких рук, потом поняла, что это бесполезно и только тихо попросила:

– Отпустите меня, пожалуйста…

Он знал, он был уверен, что Никулов где-то рядом и должен все это видеть. Казалось, вот он удобный момент – отомстить и посеять очередной раздор между этой парой. Но сам, не зная почему, медлил выполнить условия игры.

– Целуйте! Ну, что же вы? – кричали девчата.

– Говорю же: за граничкой нецелованный ходил, вот и разучился! – вновь выпалила Люба.

– Там их фрау тоже не умеют целоваться! Не обучили барина энтому делу! – задорно выкрикивала Пелагея, разглядывая Григория с головы до ног.

Громов улыбнулся и тихо пояснил:

– Я потом поцелую.

– Все, Верка, за барином должок! – громко выкрикнула Оля и подошла к ним.

Она стала рядом и недовольно произнесла:

– Так нечестно! Нам тоже не хочется целоваться с ребятами, а мы целуемся! Взялись играть, будьте добры выполнять условия игры!

Мужчина, не отрываясь, смотрел в глаза Веры и уже хотел поцеловать ее, но девушка вновь шепнула:

– Нет… – и залилась румянцем пуще прежнего. – Пожалуйста…

А сама отвела взгляд в сторону и боялась даже смотреть на него.

– Ну же, барин! – напирала на него одна из девиц. – Неужто такой робкий? Аль, некому было учить вас такому делу?

– А-то мы враз обучим! – выкрикнула из толпы вторая, и все громко засмеялись.

Он нехотя выпустил Веру из своих объятий, она спешно отошла в сторону, еще раз взглянула на него, потом повернулась и бегом бросилась к селу.

Но Григорий Владимирович никак не мог понять, как девушка могла оказаться в его объятиях? Они стояли с Ваней в стороне и совсем не собирались играть. Что могло случиться, когда ему завязали глаза? Каким образом она оказалась рядом с ним? И куда подевался Ваня?

– Кажись, глянулась нашему барину Верка! – выкрикнула одна из девушек.

– Ой смотри, барин! Веркины глазища вас до омута доведут! – упредила его Глафира и повела своими черными бровями, давая понять, что играть в любовь в этом случае очень даже опасно.

Он смотрел в темноту, куда только что убежала взволнованная девчонка, и приятное волнение окутывало его душу. Теперь она его должница, а это значит, что рано или поздно, он стребует с нее свой обещанный поцелуй.

А случилось то, что одна из девушек давно полюбила Ваню и завидовала влюбленной паре нехорошей завистью. Та сразу заметила, как смотрит барский сынок на Веру, и как только началась игра, она подговорила одного из парней отвлечь Никулова, а сама подтолкнула Карнаухову играть, и сделала это в тот момент, когда девушка была занята своими мыслями и не понимала, что от нее хотят. Вот и попалась она в его объятия.

Вера в темноте бегом бежала до села. Она совсем не хотела ни с кем говорить, даже с Ваней. Он так неожиданно ушел от нее, оставив одну. А тут этот барин со своими поцелуями. Она почувствовала, как на лице выступил яркий румянец, поняла, что совсем засмущалась, и хотела только одного – поскорее ото всех спрятаться. А в ушах еще гремел смех и упреки Оли: «Нам тоже не хочется целоваться, а мы целуемся!» А следом слова Григория: «Я ее потом поцелую».

Она прибежала к дому, у калитки перевела дыхание, оглянулась назад, никого там не увидела и уже спокойнее вошла в сени. В темноте столкнулась с братом: