Непозволительные удовольствия
Шрифт:
– Брэндон, прошу, давай займёмся любовью… - Мишель рухнула на мой горячий торс, утыкаясь мягкими губами с укусом в шею, и я почувствовал на коже своей груди её упирающиеся твёрдые соски. Девушка забралась мокрым языком ко мне в ухо, пробивая тело на дрожь от мучительного нетерпения, пока её голова кружилась, иногда сталкивая нас лбами.
– Лапуля… Я, наверное, пойду…
Однажды я уже воспользовался тобой, и мы оба остались разочарованы.
Бережно подняв её на руки, я уложил пьяную девушку на противоположную сторону и ласково поцеловал в лоб. Мишель широко распахнула глаза в испуге, цепко хватаясь за мышцы тонкими пальцами.
– Куда?
– Пойду спать на кухню.
Только бы ты ни о чём не жалела на утро.
2.4
На улице светало: тёплые лучи неприятно грели кожу, пробиваясь через кухонный тюль, и слепили через сомкнутые ресницы. Во рту было сухо. Очнувшись после трехчасового неглубокого сна некоторое время назад, я не открывал глаза, прислушиваясь к шуму сминающегося одеяла за стенкой.
Это могла бы быть наша лучшая ночь, но я предпочёл провести её порознь, мысленно оглядываясь на жизненное положение хореографа. Гнусный смазливый блондин как всегда в выигрыше: пара часов у барной стойки превратили серьёзную взволнованную Мишель в лапшу быстрого приготовления, в легкодоступную, извивающуюся в моей кровати желанную гостью. Я свободно, с её пьяной подачки увёл в миг потеплевшую ко мне девушку из-под носа негодовавшего Карлоса. Нетрезвая Мишель выдавала все свои секреты одним только ласковым блестящим взглядом, лежа на моих коленях в такси и рассматривая самодовольное лицо, а трезвая ни за что не позволила бы себе такого упущения.
В одной из какой-то мимолётной мысли вчерашней ночью, я со страхом для себя осознал, что увести — увёл, но как этим воспользоваться теперь, зная про маленькую дочь…
Из спальни донёсся незнакомый пиликающий звук, и я нехотя сполз с дивана в сторону усиливающегося писка, раскрывая слипшиеся веки. Превознемогая лёгкое головокружение, растерянным взглядом я всё-таки нашёл телефон девушки, попутно убавляя громкость. Мишель медленно перевернулась на бок так, что я смог видеть её припухлое розовое личико, свесила к холодному полу тонкую руку и жалобно простонала. “Молли” - я замер, глядя на фотографию темноволосой девочки в ожидании, когда настойчивый звонок прекратится. Вскользь появилась и поспешила отойти на задний план мысль ответить. Как может отреагировать ребёнок на чужой мужской голос в трубке его матери?
За непринятым звонком, приведшим меня в молчаливую панику, последовало сообщение: “Мишель, перезвони пожалуйста, как сможешь”.
– М-м-м-м-м, - брюнетка недовольно прохрипела и свернулась калачиком, обнимая оголившимися бёдрами скомканное одеяло. Я поспешил отложить телефон, пока она не застала меня за чтением её личных сообщений, и не без удовольствия уставился на пробуждающийся сгусток возмущения в моей комнате.
Утренний подъём хоть и оказался не совсем лёгким, но сделанные из сообщения девочки выводы заставили меня приятно заволноваться. В глазах рябили две написанные строчки, а я вновь и вновь твердил себе: назвала её по имени… Значит, не её ребёнок?
Мишель сонно и с брезгливым удивлением проморгалась в замешательстве, а потом плавно поднялась с подушки. Я с блаженством погрузился в её испуганный взгляд, заключив для себя, что лохматая принцесса освободилась от пьянящих чар текилы и вот-вот была готова закричать от ужаса.
– Брэндон?
– Смущённая до неприличия девушка заерзала по кровати, подбирая под свои руки края одеяла и натягивая себе на грудь.
– Мы что?!
– Она откровенно уставилась на накачанный торс и опустила взгляд на единственный
– Мы переспали?!
– Расслабься, - с ехидством оценивая сложившуюся ситуацию и предвкушая, как Мишель станет ко мне чуточку снисходительнее после оказанной ей помощи, я довольно ввернул. - Просто целовались.
Её и без того огромные глаза словно застекленели; она опустилась на подушку, потирая дрожащими руками виски. А моё настроение улучшалось с каждой секундой всё больше: я даже позволил своему самодовольству немного выйти за рамки приличия, скрывшись на кухне, и сделал пару победных неконтролируемых рывков руками.
– Сейчас выпьем таблетки, станет лучше. Подожди тут, никуда не уходи, - я довольно хмыкнул, наслаждаясь беспомощностью своей заложницы.
– Аптечка где-то тут была…
Настенный ящик скрипнул створками, и я выудил прогремевшую содержимым коробку, прислушиваясь к торопливым шорохам в спальне. Запах медикаментов окончательно меня разбудил. Я плеснул воды в стакан и поспешил “обрадовать” Мишель своим присутствием.
– Эй, куда ты собралась?!
– Раскрытая аптечка вместе с наполненной кружкой отправились на тумбочку. Я подскочил к девушке, с трудом боровшейся со своей нарушенной координацией, и выдернул из её рук брючину, которую она безуспешно натягивала на худенькую ножку.
– Можно мне одеться?
– Она разозлённо ударила меня в грудь, отталкивая на более приемлемое для себя расстояние, и непонимающе осмотрела пристальным уличающим взглядом, словно сомневаясь в отсутствии нашей близости этой ночью. Мишель успела нацепить на себя мою футболку, прикрывая обнаженную упругую грудь, чем вызвала у меня острое недовольство. Её грязную блузку после вчерашнего захода в туалете я постирал в машинке и, наверное, забыл повесить сушиться, поэтому найти свою одежду она не смогла.
– Нет, нельзя! Я собираюсь закончить начатое!
– Девушка вздрогнула под давлением моего навалившегося тела, словно брезгливо проминаясь глубже в матрас.
– Ты вчера так просила заняться с тобой любовью!
– Я довольно облизнулся, склонившись над её приоткрытыми от удивления губами, и внимательно заглянул в серые глаза, не отражающие и капли чувств, в которых она признавалась. У меня неприятно ёкнуло в области груди.
– Отвали!
– Безуспешно пытаясь увеличить расстояние между нашими телами, Мишель выставила перед собой руки. Я поймал их одной своей ладонью, упрямо заводя их над головой девушки, и почувствовал, как её сердце принялось колотиться в грудной клетке.
– Я вчера уже отвалил! Терпеть два раза подряд — чересчур! Даже для тебя!
– Она замерла, с непонятной смесью эмоций на лице, ожидая неизбежный глубокий поцелуй.
– Лапуля, ты не хочешь?
– Нет! Мне неприятно, что ты ко мне прикасаешься!
– Девушка легко высвободилась от внезапно ослабившейся хватки.
Я откинулся на противоположную половину кровати, позволяя Мишель выбраться из-под своих навязчивых нежностей, и чуть не до скрежета стиснул зубы: ещё вчера она призналась в любви, вешалась на меня пьяная, а сейчас… Неужели даже "спасибо" за помощь не скажет, ведь я сохранил её маленький секрет. Иначе бы Карлос понял, что хореограф поселилась в нашей студии, а распространяться она об этом, видимо, не планировала. Судя по звукам за спиной, девушка выпила припасённую для неё таблетку и торопилась собраться на выход, попутно оправдываясь.