Непридуманные истории (сборник)
Шрифт:
– Ну и что ты, правдолюб, посоветуешь?
– То же, что и прежде: собери всю силу воли и брось горькую глушить.
– Хорошо сказал, я полностью «за». Только откуда мне взять эту силу воли? Ты думаешь, я не пытался это сделать? На три-четыре дня меня хватало, не более. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны» [6] , – кто это сказал, не помню, но сказано верно.
– Да я не со стороны, – печально молвил отец Аркадий, – я ведь на себе все это испытал.
6
Из поэмы «Витязь в тигровой шкуре» классика грузинской литературы XII в. Шота Руставели. Иносказательно: легко критиковать чужие действия, советовать, гораздо труднее что-то сделать самому.
– Вот тебе и на, а ты мне всегда таким правильным казался!
– И правильные, Игорь, бывает, что на кривую дорожку вступают. Когда я свою Анну похоронил, на меня тоже зеленый змий свои сети расставил. Чувствую, что все больше в них запутываюсь. Надо, думаю, как-то выбираться, а то совсем в омут греха затянет. Стал акафист «Неупиваемой Чаше» читать. Является во сне Анна и говорит: «Не губи себя, Аркадий, просись у владыки из собора на сельский приход. А как туда приедешь, сорок обеден подряд отслужи». Проснулся я – и сразу к архиерею с прошением о переводе. Тот удивился, конечно, но просьбу мою удовлетворил. В соборе-то нас шесть священников, литургию редко приходится служить, очередность. А как в деревню приехал, каждый день служу обедню, потом акафист, вечером – снова служба, вот у меня силы и появились.
– Счастливый ты человек, Аркадий, а мне почему-то никаких видений не является.
– Я твое видение, Игорек, вполне реальное, можешь пощупать. Ты когда в последний раз в церкви был?
– Два месяца назад, на годовщину матери заходил, свечки ставил.
– Заходил он, – передразнил его отец Аркадий, – как духовный врач я тебе, Игорь, ставлю диагноз: из прихожанина ты превратился в захожанина, потому-то и стал легкой добычей рогатого. Ты лучше мне ответь, когда ты последний раз исповедовался и причащался?
– Не помню, – Игорь прикрыл один глаз, напрягая память, – кажется, в прошлом году. Нет, в позапрошлом, перед Пасхой. Да, точно, на Страстной, в Великий четверг.
– И это все? – удивился Аркадий.
– Но в этом году на Великий четверг у меня была срочная операция.
– Он оправдался! – негодовал отец Аркадий. – Только на Великий четверг разве Божественная литургия служится?
– Ты сам виноват, уехал в свою деревню бороться со своим змием, а друга своего бросил одного, змий-то от тебя и приполз ко мне, паразит. Когда ты был здесь, я же каждое воскресенье ходил на службу.
– Нашел няньку, ты вроде уже давно взрослый человек.
– Не будем мы с тобой, Аркаша, ругаться, плохо мне. Между прочим, помнишь, что Экзюпери писал: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
– Что же ты, зверь какой, чтобы тебя приручать? – захохотал отец Аркадий.
– Так не буди во мне зверя, дай скорее выпить, – в тон ему закричал Игорь.
– Не дам, – смеялся отец Аркадий, – кусочек сахара – пожалуйста, да и то, если хорошо будешь себя вести.
– Буду вести себя хорошо, если дашь то, что настаивается на этом кусочке сахара, а если нет, то берегись, я зверь опасный. – И, зарычав сквозь смех, он кинулся на отца Аркадия.
Они, сцепившись и свалившись на пол, стали бороться, катаясь по ковру, как малые дети. Наконец отец Аркадий одолел Игоря и, восседая на нем, спросил:
– Ну что, сдаешься?
– Сдаюсь, сдаюсь, – взмолился Игорь.
Когда они встали с пола и отряхнулись, отец Аркадий сказал:
– А ведь в детстве я тебя побороть не мог, делай выводы, Игорек, ты же у нас врач.
– Если серьезно, друг мой Аркадий, то я вот какие выводы из нашей беседы сделал. Здесь меня сейчас ничто не удерживает, так что забирай меня с собой в деревню. Смена обстановки, да и духовная терапия с твоей помощью мне только на пользу пойдут.
Отец Аркадий озадаченно почесывал переносицу, над чем-то раздумывая.
– Ну что молчишь, Аркаша? Не бойся, не объем тебя, у вас небось в деревне и врачей-то толковых нет, буду сельским врачом.
– Господи, ну что ты мелешь, Игорь, всякую ерунду, я совсем о другом думаю. Псаломщик у меня, Михаил Иволгин, ярый антисемит. Тебе это будет неприятно, да и он взбеленится.
– А, чихал я на твоего антисемита, меня как Марк Яковлевич уволил сегодня, я чуть сам антисемитом не стал.
– Ну, как знаешь, я тебя предупредил. Положа руку на сердце, я очень даже рад, что ты со мною будешь. Я ведь тоже по тебе скучал.
– Врешь! – радостно закричал Игорь. – Ты не по мне скучал, ты по шахматным баталиям со мной скучал.
– Тут ты ошибаешься, Игорек. Иволгин – сильный шахматист, так что в этом мне скучать не приходилось.
– Отлично, отец Аркадий, значит, мы с твоим антисемитом поладим.
– Навряд ли, – с сомнением покачал головой отец Аркадий.
С утра Игорь собрал необходимые пожитки и, разместившись в стареньком «москвиче» отца Аркадия, они тронулись в путь. Когда подъезжали к селу Карповка, где служил отец Аркадий, то еще полчаса ждали паромную переправу через реку.
– Это вы каждый раз так ждете? – удивился Игорь.
– Еще, слава Богу, работает, а то он частенько ломается, тогда в объезд – к мосту, а это еще два часа езды.
– Ого, в какой ты медвежий угол забрался, но это хорошо, – добавил Игорь, – подальше от мира, искаженного человеческой неправдой.
– Что же ты думаешь, за речкой одни праведники живут? Нет, Игорь, все мы в Адаме согрешили, все.
Дом отца Аркадия Игорю очень понравился.
– Давно я мечтал в деревянном доме пожить, – входя на крыльцо, вздохнул Игорь.