Неприкаянный
Шрифт:
Лина добыла из сумки мясо, хлеб и кое-какую зелень - собралась готовить.
– Материя, Материя...
– пробормотала она со странной ненавистью.
– Чем больше тебя слушаю, тем больше мне кажется, что в неё упирается вся магия.
– И не только магия, - кивнул я, присаживаясь рядом и борясь с желанием отправить в рот сырое мясо.
– Вообще всё.
– Что она вообще такое? Как она выглядит? Вот стихии я могу себе представить, Свет и Тьму - тоже, но как представить Материю?
– Если верить Диссу, то всё, что мы видим - и есть Материя.
– То есть?
– То есть всё это, - я
Котелок с водой перекочевал на огонь. Лина задумчиво покачала головой:
– Не понимаю. Как можно управлять тем, что невозможно познать?
– Ты же можешь взять в руки меч, даже если не умеешь с ним обращаться. Можешь им даже махнуть пару раз и убить кого-нибудь. А слова? Ты говоришь их, пишешь их, но ты уверена, что до конца понимаешь хоть одно из них? Хоть самое простое, но до самых глубинных его корней? Степень познания предмета не влияет на возможность взаимодействия с ним. Вот на качество взаимодействия влияет, это да...
– Чего?
– Опасно браться за то, чего не понимаешь, вот чего. Я понимаю Материю достаточно для того, чтобы пользоваться ей и не убить себя ненароком. Но если бы я понимал её полностью? Как знать - возможно, я был бы богом и мог менять реальность как мне заблагорассудится. Ведь если Дисс не ошибся, Материя - это само Сущее. Магия в первозданном виде. Её нельзя, да и не нужно объяснять. Она просто есть.
Лина тем временем нарезала ингредиенты и бросила их в воду. Почти сразу от котелка потянулся запах, от которого мой желудок сжался в судороге, а рот наполнился слюной.
– И всё равно получается, что пользоваться Материей опасно, - девушка сосредоточенно помешивала в котелке.
Я улыбнулся, стараясь не замечать, как урчит в животе.
– Магия сама по себе опасна. Если ты не приручишь её, она тебя уничтожит. А уж Материя... Тут даже сложно сказать, кто кого использует. Может ведь статься, что мы с тобой тоже из неё состоим. Наши тела, наши Дары. Может быть, даже наши души. И если кто-нибудь когда-нибудь сумеет познать все её глубины, он сможет разрушать и создавать миры мановением пальца, а из нас слепить всё, что угодно...
Я посмотрел на Лину и понял, что она меня уже не слушает. Очевидно, мои абстрактные теории её нисколько не интересовали. Девушка думала о чём-то своём, продолжая готовить. Я посмотрел на неё задумчиво и решил не продолжать разговор - уж больно есть хотелось.
Мы приговорили всё жареное мясо и похлёбку, причём я поймал себя на мысли, что даже не наелся. Но запасы были не бесконечные, а погоня не спала, так что пришлось скрепя сердце сворачивать стоянку и выдвигаться в путь.
Сначала я решил проверить тракт - больше для очистки совести, чем в надежде на открытую дорогу. Не доезжая до тракта саженей сто, оставил Лину с конём на полянке, а сам зарослями добрался до придорожного оврага. Тракт пустовал, но стоило мне отвернуться, как со стороны гор послышался перестук копыт. Я затаился. Спустя минуту на дороге показались двое всадников в красных плащах. Я мгновенно напрягся, но напрасно - то были не чародеи, а всего лишь гонцы, без толики Дара. Собирался ли я рисковать и попадаться им на глаза? Нет, не собирался.
Ехать предстояло через лес, огибая все сёла и дворы, которых в этой глуши, к счастью, почти не было. То ещё удовольствие - продираться через бурелом, спотыкаясь о коряги и корни чересчур вольно раскинувшихся деревьев, которые если не поцарапают острым сучком, то на худой конец ударят ветвью в лицо. Я постоянно прислушивался, опасаясь случайной встречи с людьми, но слышал только лесных жителей. К сожалению, не всех - под одним деревом нас поджидал медведь. Он лежал вразвалку и только лениво повернул голову, царственно глядя на шумных суетливых людишек, что вывалились из зарослей. Под этим пристальным взглядом мы и ретировались обратно, покуда у зверя не испортилось настроение. Пришлось обходить то место по менее удобному пути.
По дороге мы почти не разговаривали, и я использовал эту возможность, чтобы хорошенько обдумать день вчерашний и день завтрашний. Поразмышлять действительно было о чём, и не сказать, чтобы темы подобрались сплошь приятные - например, сверхчеловеческий рывок Лины во время драки. Несколько раз я порывался спросить у неё напрямик, что там произошло, но в последний момент останавливал себя. Не хотел давать ей повод подозревать меня в нечестности. Плевать, что я и правда был нечестен - главное, что она мне доверяла, и терять это доверие я вовсе не желал. Осознавал, как это гнусно, понимал, что это рано или поздно выйдет мне боком, но раскрыть всю правду был не готов.
Тем не менее, следовало хоть что-то прояснить, поэтому я всё же насмелился и зашёл издалека:
– Ты как вообще после вчерашнего?
Девчонка поморщилась.
– Все мышцы ноют. И голова побаливает. Но жить буду, не беспокойся.
– Ты вчера неплохо... долбанула того стражника.
– В смысле?
– Лина выглядела искренне удивлённой.
– Я думала, это ты сделал!
– Нет, не я.
– Хочешь сказать, я в состоянии ударить человека, который в полтора раза больше меня, так, что он отлетел на несколько саженей? Хороша фантазия!
– Да я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами.
Лина выглядела сбитой с толку. Видимо, она и в самом деле нашла какое-то своё объяснение случившемуся.
– Это точно не ты?
– переспросила она, заглядывая мне в глаза.
– Я не мог колдовать. Мы с Волшебником блокировали друг друга.
– А кто тогда жёг стрелы?
– Стрелы?
– я насторожился.
– В нас стреляли с вышек, но стрелы сгорали в полёте. Только поэтому я успела снять двух стрелков. Хочешь сказать, это тоже не ты?
И тут у меня в голове всё сошлось.
– Четвёртый маг!
– я даже хлопнул себя по ноге.
– Ну, точно!
– Чего?
– Их было четверо. Двух мы убили, от третьего насилу отбились. Я всё думал - что же делал четвёртый?
– Любезно не дал нас продырявить?
– лицо Лины исполнилось скепсиса.
– Ты серьёзно?
– Есть другие предположения? Они же хотели взять нас живьём. А лучники начали стрелять с перепугу. Вот ему и пришлось...
– А когда тебя под конец всё-таки продырявили он, видимо, отошёл пописать?