Непристойное предложение

Кэбот Патриция

– Почему я не могу ее увидеть? – Дрейк резко повернулся к мужчинам, которым предстояло стать его шуринами. – Просто позвольте мне подняться к ней комнату. Я смогу уговорить ее.

– Нет! – Росс приподнялся в кресле, в котором до этого сидел развалившись. – Боже, нет. Мы не можем позволить ей узнать, что простили тебя.

– Говори за себя, – проворчал Хадсон из глубины кресла.

Не обращая внимания на брата, Росс продолжил:

– Если она решит, что мы простили тебя, то никогда не выйдет за тебя замуж. – Он

покачал головой. – Ты должен понять, что женщины думают иначе. В этом и заключается твоя проблема. Ты никогда не понимал их мышление.

Джорджиане пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы удержаться от улыбки, глядя на мужа, разглагольствующего о хитросплетениях женского ума.

– Вот что тебе действительно следовало сделать, – заметила она мягко, – так это запретить ей выходить замуж за сэра Коннора. Учитывая, как Пэйтон сейчас на тебя зла, Росс, она бы нашла способ сбежать с ним при первом же случае. Но ты так все устроил, что единственный способ, который она смогла придумать, чтобы наказать тебя, – это отказаться выйти за него.

– Наказать меня? – проблеял Росс. – А что я-то сделал?

– Ну, именно ты превратил развратника в кровавое месиво, – напомнил ему Рэли, сидевший на массивном каменном подоконнике.

– Извини меня, Рэл, но разве тебя не было со мной? Я видел, как ты добавил парочку хороших тумаков.

– Верно. Но мне это не доставило удовольствия. Кровопролитие мне искренне и совершенно отвратительно.

– Она не поэтому зла на тебя, – сказала Джорджиана.

– В смысле «не поэтому»? – Росс пристально посмотрел на жену. – За что еще ей нас наказывать?

Джорджиана вздохнула:

– За все. За то, что предприятие вашего отца называется «Диксон и сыновья», а не «Диксон, сыновья и дочь». За то, что вы все поощряли ее стрелять, карабкаться по мачтам и плавать, а затем отказали ей в праве все это делать. За то, что окажись любой из вас на том острове, он бы вел себя точно так же, как и она, и все же вы считаете нужным посадить ее за это под замок.

– Она не поэтому сидит под замком! – взревел Росс. – Она сидит взаперти, потому что отказывается выйти замуж за этого негодяя!

– Пэй ничего не ела, – произнес Хадсон, исследовав содержимое подноса, который принесла Джорджиана. – Посмотри. Она лишь погоняла еду по тарелке и совсем ничего не съела. Почему ты не проследила, чтобы она поела, Джорджиана?

– Я не могу заставить ее есть, Хадсон.

– Оказавшись здесь, Пэй совсем перестала есть. – Хадсон расчесал пальцами свои неприлично длинные волосы. Нет, правда, при первом же удобном случае Джорджиана собиралась изловить этого молодого человека и с помощью ножниц придать его прическе более подобающий вид. – Что это она задумала? Зачахнуть? Это и есть ее замысел? Наказать нас всех, заморив себя голодом до смерти?

– Послушай, – подавшись вперед, сказал Росс. – Через месяц, после суда, все будет кончено.

Как только она даст показания…

У Джордианы перехватило дыхание.

– Это необходимо? Учитывая, какую огласку получило все происходящее, когда мы сначала думали, что Пэйтон мертва, а потом оказалось, что нет… Господи, выступление в суде только ухудшит ситуацию. Разве свидетельства одного сэра Коннора не будет достаточно?

– Нет. Ради Бога, Джорджиана, предстоящий суд может стоить Маркусу Тайлеру жизни. Его обвиняют в пиратстве. За одно это его могут повесить. Но еще его обвиняют в похищении, попытке убийства и заговоре с целью убийства брата Дрейка. Пэйтон – главный свидетель. ее показания будут решающими для суда.

– И все же, – Джорджиана покачала головой, – мне это не нравится. Пэйтон не совсем… ну, не совсем похожа на саму себя.

– О чем вы говорите? – резко спросил Дрейк.

– Только то… что я никогда не видела ее такой. И я едва узнаю ее. Ты, Росс, неделю продержал ее взаперти в комнате, и она ни разу не попыталась сбежать. Та Пэйтон, которую я знаю, за полчаса выбралась бы оттуда, а затем посмеялась бы тебе в лицо.

На лице Росса возникло обеспокоенное выражение.

– Ты права. Ей-богу, ты права!

– Просто очень сложно поверить, что прожившая месяц на пиратском судне под видом мальчишки и эта рыдающая наверху в подушку девушка – это один и тот же человек, – продолжила Джорджиана. – Она ведет себя настолько странно, что я готова подумать…

Джорджиана внезапно умолкла. Господь всемогущий, что она говорит? И к тому же говорит это мужчинам! Да ведь она превращается в Пэйтон, в этом нет никаких сомнений, поскольку чувствует она себя достаточно свободно, чтобы обсуждать такие вещи в смешанной компании.

– Что ты готова подумать, Джорджи? – полюбопытствовал Росс.

Джорджиана знала, что выглядит сейчас нелепо – открывает и закрывает рот, словно рыба, пойманная на крючок. Но она никак не могла с собой совладать. Стоило ей только придумать, что сказать, как она понимала, что не может, ну никак не может произнести это вслух. У нее нет доказательств. И не то чтобы Пэйтон больна. Она на самом деле не ест и не пытается сбежать, но ведь на ее долю выпало достаточно суровое испытание, так что именно этого можно было и ожидать.

С другой стороны, этого можно было бы ожидать от любой другой девушки, но не от Пэйтон. ее золовка, казалось, всегда спокойно воспринимала испытания, словно по какой-то причине верила, что заслуживает их.

– Ну, – сумела все-таки выговорить Джорджиана, понимая, что все в комнате выжидающе смотрят на нее. – Я просто думаю, что единственным объяснением ее… эммм… достаточно необычного поведения – отсутствие аппетита, все эти слезы, отказ встречаться с Дрейком, то есть с сэром Коннором и то, что Пэйтон не пытается сбежать – может быть то, что она… эммм…