Непростой Путь Про-Героя. Том 3
Шрифт:
Позвонила мама.
— Нири, мы так тобой гордимся, но это было так страшно… хны-ык…
По итогу, с одной стороны, родители Нирена Шоды были в ужасе от того, как меня избивали по телевизору, с другой стороны — были жутко горды тем, как я успешно избивал по телевизору, а в-третьих, Нири, бесстыжий мальчишка, как ты мог такое отчебучить в финале?! Как тебе не стыдно?! Совсем с девушками не складывается, да? Ну ничего, не переживай, у меня тут на работе есть одна очень симпатичная девочка, она как раз…
Когда я более-менее оклемался,
Вообще, среди лежачих еще Бакуго был, моими стараниями, и Шихай Куроиро не моими, но первый лежал где-то в другом месте, а излечившегося от ожогов теневика выписали уже в полдень. Исцеляющая Девочка работала как не в себя и порядком осунулась, а ведь это был только второй день…
Ее было жалко, а еще ее хотелось носить на руках за то, что оставила старый телек на стене и пульт, который мы с Изуку разыгрывали между собой на камень-ножницы, выбирая за кем следить на разных этапах. С доброй бабушки сталось бы снять ящик с креплений и унести — в наказание за наше безрассудство. Но обошлось.
Впрочем, она запретила нас навещать. Мол, пусть сидят одни, в унынии и изоляции, и думают над своим поведением…
Мы сидели одни, жрали конфеты и другие сладости да обсуждали преимущества и недостатки чужих тактик.
Мавата была хороша. Ее бледно-розовые, пушистые облака возникали в любых точках пространства по ее выбору и оказались очень гибким оружием, несмотря на безобидный внешний вид: они могли летать; защищать от атак; перекрывать путь; спасать союзников; и даже связывать противника, завиваясь веревками.
Разве что скорости не хватало.
В итоге моя знакомая вышла в финал. И столкнулась с другой девушкой, брюнеткой, которая как раз имела ту скорость: симпатичная, но хищная однокурсница Ваты владела причудой, которая превращала ее руки в черные когтистые лапы. Вдобавок дымящиеся.
«Демонесса» могла целиком окутываться этим дымом, что ее существенно ускоряло, и стремительно атаковать с непредсказуемых ракурсов, разрывая острыми когтями розовую вату как… вату.
Так что Фума-семпай проиграла и заняла второе место — но Мидория мне свидетель, в жизни не видел менее расстроенного проигрышем человека.
Пересмотрели мы и повтор своего собственного Фестиваля.
На награждении на пьедестале по центру стоял скучающий Киотака.
Справа от него с нечитаемым выражением лица торчал Тодороки и пялился на свою левую руку — видимо, строил планы на холостяцкий вечер.
А слева от Шиньи… на бетонной тумбе стояли носилки, а на носилках валялся я, в отключке, с системой, капельницей и закатившимися глазами.
Одним словом, «Юэй».
После моего финала Тодороки победил Шоджи, к слову, в славной драке за почетное третье место. Осмьиног тоже хотел драться от души, но Шото, который с самого начала боя, в буквальном смысле, горел огнем, завершил бой почти сразу, сказав: «Извини… но я не хочу больше проигрывать!»
Прогресс на лицо, однако.
Стоило ощущать гордость за свои педагогические навыки, видимо. Но мне было лень.
Даже странно, что его отец не прислал мне открытку с благодарностью за успехи сына…
Хотя о чем я? Я ж его сыну лицо набил.
* * *
На следующий день я предпринял попытку встать с кровати и свалить.
Увы, ворчливый пастырь наш был начеку:
— Куда поперся, окаянный?!
— Недалеко… Мне нужно сходить на Фестиваль, это очень важно… вы не понимаете…
— У тебя еще семь трещин в костях ног! Левый голеностоп на соплях держится! Печень едва справилась! Мозгов вообще нет!
— Пожалуйста?
Мидория подал голос:
— Нирен… если Шузенчи-сан так говорит, думаю, нам действительно не стоит…
Я ответил, не поворачивая головы:
— Расскажу тебе о том, как победил Тодороки и Бакуго. Подробно.
Изуку решительно завозился, слезая с койки.
— А ты куда полез?! — завопила Исцеляющая и набросилась на него, так же решительно обхватив колени, мол, не пущу.
Пользуясь шумихой, я попытался тихо прокрасться к выходу и с грохотом снес тумбочку.
— Лечить больше не буду! Без спиногрызов останешься! — пригрозила Чио, вооружаясь газетой.
— У меня Химико есть, — отмахнулся я.
— Ну смотри мне, если помрешь — не возвращайся! — задорно крикнули мне, с энтузиазмом осыпая ударами Изуку, покорно их сносящего.
Из него получился отличный громоотвод.
Пряча улыбку, я вывалился в коридор, заодно подхватив удачно стоявший рядом с дверью костыль (мы с ним в дамскую комнату ходили. В смысле, по очереди. В смысле, не в дамскую, в самую что ни на есть мужественную комнату… ай, все).
— … но мне очень-очень-очень надо… это важно… вы не понимаете… — слышал я за закрытой дверью, хромая на Фестиваль третьекурсников.
На самом деле, конечно, Чио меня отпустила. Иначе бы позвонила Тошинори или Незу, и меня бы спеленали за пару секунд.
Просто развлекается старушка, отводит душу.
Наверное.
Ну или, как вариант, в нее вселился демон, но я все равно ничего не смогу с этим сделать. Так сказать, «билд» не тот, как выражались мои одноклассники еще в средней школе.
Короче говоря, заковылял я на Фестиваль.
Возможно, вы могли бы решить, что я рвусь увидеть бой Неджире Хадо. Поддержать ее там, выполнить обещание посмотреть ее бой, поронять слюни на трибунах…
Вы были бы не правы.
Прежде всего, я хотел посмотреть выступление Тамаки Амаджики. У парня невероятно интересная причуда, а у меня возможностей ее увидеть в настоящем бою — в обрез.
Кроме того, из того что слышал, за Мирио Тогатой должно быть очень интересно наблюдать — парень не только ранее имел шансы стать преемником Всемогущего, но еще и способность у него едва ли не читерская.