Нерон. Родовое проклятие
Шрифт:
К этому времени срок пребывания Криспа в должности консула подошел к концу, но он довольно часто бывал в сенате и при всем этом искренне интересовался моими успехами в атлетике, всегда меня подбадривал, приходил посмотреть, как я тренируюсь и как выступаю на небольших местных состязаниях. И хранил в секрете наше родство.
– Гораздо интереснее побольше узнать о Милоне Кротонском, чем о том, кто и как голосует в сенате. – Крисп повернулся к Аполлонию. – Когда ближайшие состязания?
– В следующее полнолуние. Забеги на стадий, двойной стадий и борьба.
– Что ж, – присвистнул
Он облокотился на ограду между газоном и площадкой для тренировок, а я, глядя, как он сутулится, понял, что ему трудно стоять.
– Ты очень много работаешь, – сказал я. – Тебе надо отдохнуть.
Крисп улыбнулся, но это была лишь слабая имитация его обычной широкой улыбки.
– Ты прав, я действительно подустал, – сказал он и, чтобы отшутиться, добавил: – Состязания и забеги уже не для меня.
В этот момент солнце осветило лицо Криспа, и я с тревогой заметил, что кожа у него зеленоватого оттенка.
Крисп слабел с каждым днем. Силы к нему так и не вернулись и убывали, несмотря на все указания, которые мать отдавала его врачам и поварам. Спустя месяц он уже не мог встать с постели и начал терять зрение.
Мать была в отчаянии, я – напуган. Крисп не мог нас оставить, он не мог нас бросить! Он был моим защитником, моим другом, моим учителем. Я не представлял свою жизнь без него, и мне порой казалось, что, если я очень сильно захочу, если мое желание будет по-настоящему сильным, я смогу обратить вспять то, что пожирало его изнутри.
Я забыл о занятиях, забыл о тренировках. Боялся уйти с виллы, как будто мое присутствие могло предотвратить несчастье. Ни о чем особенно не думая, я бродил по плохо освещенным комнатам, пустым коридорам и сырым кладовым, куда раньше почти никогда не заглядывал. Именно в одной из таких кладовых однажды днем я увидел женскую фигуру – незнакомка аккуратно расставляла на столе небольшие флаконы и пузырьки. Если женщина была из прислуги, то наняли ее недавно, я ее не знал.
– Ты кто? – спросил я, шагнув в кладовую.
Она обернулась, и какая-то искорка на мгновение вспыхнула в моей памяти – я видел ее прежде.
– Здравствуй, – бодро откликнулась она.
– Ты новенькая? – осторожно спросил я.
– Я приехала, чтобы помочь госпоже Агриппине в излечении ее дорогого супруга.
Голос. Ее голос. Где я мог его слышать?
– Она вызвала тебя?
– Да. Меня часто вызывают, когда врачи, несмотря на все свои знания, заходят в тупик.
– И сейчас… именно это сейчас и происходит?
– Боюсь, что да. Ни одно из моих снадобий не помогает. Кажется, я бессильна.
– Он не может умереть! – чуть ли не взвыл я.
– Может, – вздохнула женщина. – И умрет.
– Нет!
– Я видела слишком много смертей, чтобы ошибиться.
– Но что его убивает?
– Не могу сказать, это загадка. Как будто его тело вдруг сказало: «Хватит».
– Тела сами себя не убивают! – выкрикнул я. – Что-то отбирает у него жизнь!
– Ты еще слишком молод и многого не знаешь. На самом деле тела принимают решение умереть, а нам не дано узнать почему. Только боги…
– Я проклинаю богов!
– Никогда
– Почему? Что может быть хуже того, что они мне уже сделали?
Женщина покачала головой и внимательно на меня посмотрела. Я давно вырос, и больше никому не нужно было наклоняться, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Теперь я вижу, что ты еще совсем юный. Постарайся сохранять свою наивность как можно дольше. Пусть они удерживают свою жестокость, чтобы ты еще какое-то время не видел, на что они способны.
Она откинула назад волосы, и в этот момент я был близок к тому, чтобы ее узнать. Но не узнал.
– Поднимись наверх. Побудь с ним. Оставайся с ним до самого конца. Я слышала, как он звал тебя. Уверена, ты подаришь ему покой, с тобой ему будет легче.
XVI
Локуста
Я была в ужасе, когда, обернувшись, увидела в двух шагах от моего рабочего стола юного Луция. Я привыкла соблюдать осторожность и свой товар посылала Агриппине с рабом, чтобы никто не мог увидеть меня на ее вилле. Она предупредила, что Луций очень привязан к отчиму, но заверила, что он ничего не заподозрит.
– Он мечтательный мальчик, только и делает, что думает о Троянской войне, о своей атлетике или о музыке. Он живет в своем мире и почти не замечает, что происходит вокруг.
Но она ошибалась. Я сразу почувствовала, что Луций очень остро осознаёт реальность и смерть Криспа станет для него настоящей трагедией. Я попыталась подготовить его к неизбежному. А еще во время нашего разговора старалась изменить голос и по возможности отворачивала лицо в надежде, что он меня не узнает. С тех пор как я повстречала его в доме Лепиды, прошли годы, тогда он был совсем маленьким, но теперь, на мгновение заглянув в его умные глаза, я поняла, что та наша встреча сохранилась в закоулках его памяти и когда-нибудь у него достанет сил все вспомнить.
Я злилась на себя из-за того, что пришлось все делать на месте. Мне следовало использовать что-то другое. Это было второе зелье, для ускорения действия первого. Агриппина хотела, чтобы яд действовал медленно – так смерть ее супруга выглядела бы естественной, – но он протянул уже достаточно долго, и пришло время со всем этим покончить.
Меня удивила весточка от Агриппины, ведь они – она и ее семья – отказались от моей помощи в устранении Калигулы. Тогда я не показала, что разочарована, – так поступают любители. И вот теперь мои знания, умения и опыт снова оказались нужны. Я хотела бы исполнить желание Луция и выступить в роли Атропы [21] , которая решает не обрывать нить жизни его отчима. Я все еще могла повернуть вспять действие ядов, но это повредило бы моей репутации. Отравительница, чей яд не сработал, не может быть востребована.
21
Атропа – в древнегреческой мифологии старшая из трех мойр, богинь судьбы. Перерезает нить жизни, которую прядут ее сестры.