Неслужебное задание

Костин Павел Геннадиевич

— Что вас заставляет нам помогать? — спросила Анка, — Неужели из «любви к искусству»?

— А Вы в это не верите? — ухмыльнулся Эар Хоррлл, — Ну и правильно делаете. Да, у нас свой интерес.

— Предлагаете сделку? Что-то в обмен на жизнь?

— Не совсем так. Тебе имя Март Акдак знакомо?

— Допустим. И что? Я должна его грохнуть?

— Ну почему сразу это? Нет. Я отлично понимаю, что даже тебе и твоим друзьям это не под силу. Да мне и не нужна его смерть.

Анка скептически ухмыльнулась, но Эар Хоррлл не обратил на её гримасу никакого внимания.

— Акдак интересуется

нами.- продолжал Хоррлл, — Да, он прекрасно знает о существовании нашего города, а не уничтожает нас только потому, что мы ему нужны. Пока нужны.

— Вот как?

— Вернее — ему нужны даже не мы. Он рассчитывает, что однажды с помощью нас он найдёт Семь Стихий. Собственно — вас и послали на Болота за этим.

— Вы откуда знаете?

Эар усмехнулся в ответ, и Анка поняла, что задала идиотский вопрос. Она вообще чувствовала себя девочкой, которую обвели вокруг пальца. Их втравили в чужие игры, развели как детишек, а теперь ещё и подставили. Эар понял её настроение. Подошёл, положил руку на плечо.

— Вашему командованию тоже захотелось поиграть в эти игры.

— Что такое Семь Стихий?

— Это старая легенда. Когда-то на этой планете всё было по-другому.

И Хоррлл поведал ей историю Семи Стихий. С незапамятных времён владели Древние этими семью Камнями — Семью Символами Стихий, с помощью которых черпали они силу и могущество. И благодаря им, построили великую цивилизацию.Каждый камень символизировал одну из стихий. Четыре Камня были символами материального мира — красный, голубой, синий и зелёный и три — символами тонких материй — оранжевый, жёлтый и фиолетовый. Объединял их и направлял — Золотой Шар.

Красный Камень был символом Солнца, которое Древние звали Хэрд. Синий — символом Воды — Кху. Зелёный — символизировал землю — Артха. Голубой — воздух — Миу. Фиолетовый был символом Разума — Иххи, Желтый — символизировал духовную энергию, а Оранжевый — чувственную. Камни хранили Семеро Посвящённых. Люди, чья душевная и нравственная чистота и безупречность ни у кого не вызывала сомнений. Сам Император Небесной Империи не смел им приказывать. Лишь четырежды в год Посвящённые собирались вместе. В городе, именуемом Курук — Городе Посвящённых. Именно с помощью Семи Стихий они могли управлять энергией планеты.

— В моём роду, по материнской линии, был один из таких Посвящённых. Так что я не только потомок Императора. — улыбнулся Хоррлл, — Хотя, думаю, что Семь Стихий — это условное название.

— Аллегория. — кивнула Анка.

— Незадолго до Кары, когда война уже стала неизбежной, Посвящённые попытались скрыть Семь Стихий, чтобы их не использовали во зло. Последствия такого поступка могли не просто погубить всё живое, но и вообще уничтожить планету. Но это удалось не всем. Кое-что попало в руки заговорщиков. Но они всё равно не сумели ими воспользоваться. К тому же Золотой Шар Посвящённые уничтожили. А он играл роль усилителя и преобразователя энергии Стихий.

А потом началась война. Она была ужасна. Цивилизация Древних погибла почти полностью и больше так и не восстала. Элары скатывались по ступеням развития всё ниже и ниже. Семь Стихий считались утраченными и постепенно превратились в легенду, которую уже никто,

или почти никто, не воспринимал всерьёз. Город Посвящённых тоже оказался заброшен и тоже превратился в легенду. А потом леса и болота поглотили его.

— И что? — спросила Анка, — Что это были за Стихии? Какие-то источники энергии, которые сейчас забыты? Знаете, у меня на Родине до сих пор верят в некий Вечный Двигатель, который вот-вот изобретут, а он всё никак не изобретается.

— Каким-то образом нынешнее руководство планеты прознало, что это не легенда.

— Короче — я поняла. Вы каким-то образом прознали, где скрыты эти самые стихии, но вы нам их не отдадите, а мне и ребятам посоветовали убраться восвояси. Зачем вы мне это рассказали?

— Из человеколюбия.

Анка вскинула брови.

— Вашему командованию не стоило влезать в эти игрища.

Анка поморщилась. Начиналось морализаторство. Ей не хотелось бесплодных и ни к чему не приводящих споров. Говорить этому Хоррллу, что у неё приказ, — было бесполезно. Хоррлл, похоже, опять угадал её мысли:

— Сейчас будешь говорить, что у тебя приказ. Так? И ты привыкла выполнять приказы и задания, которые тебе дали. Самолюбие и азарт не дают тебе просто так взять и отступить.

— Эти источники энергии, или как вы их называете «Стихии» — у вас?

— Тебе-то какое дело? Просто прими как данность, что это задание ты не выполнила.

Анка почувствовала, что Хоррлл приложил её носом об стол и теперь с наслаждением по нему её возит. Да, он отпустит её скорей всего. Но выторгует взамен какие-то обязательства.

— Что Вы потребовали от ребят? И что Вы хотите от меня?

Глава 26

Эвиза

Вот кого меньше всего Датч ожидал увидеть в комнате краткосрочных свиданий — так это Эвизу. За всё время своей отсидки он вспоминал эту особу как самую большую ошибку в своей жизни. Да, правы были все — и Рива, и Анка, да и дядя Герберт тоже — зря они её с собой потащили. Надо было оставить её там, на Счастье Человечества, — и пусть бы свои разбирались с ней, как хотят и как считают нужным. Нет, — захотел быть благородным! Впрочем — в благородство он играть начал уже позже, на Маиси, когда опасность миновала. А тогда, на Гамме-249, у него никаких мыслей не было, кроме как вырваться оттуда поскорее.

Словом, увидев бывшую, Датч был совсем не рад и потребовал, было, его увести, но Эвиза что-то сказала охранникам и те, пожав плечами, вышли сами.

— И что пришла?

— Не думай, что ради твоих красивых глаз и не потому, что соскучилась. — в тон ему ответила бывшая.

Датч ещё раз внимательно посмотрел на неё. Она изменилась. Похудела и как-то усохла, что ли. Фигура стала более жёсткая. Исчезли соблазнительные мягкости и округлости. Свои некогда длинные светлые волосы она коротко постригла и это ей, по мнению Датча, абсолютно не шло. Да и одевалась она теперь куда более скромно и скучно. А в лице появилось что-то новое — оно стало каким-то непроницаемым и неуловимо-жёстким. И это было смутно-знакомо. Он уже видел у кого-то из своих знакомых девушек такое выражение.