Несомненная реальность
Шрифт:
– Да ты хоть раз сам-то чиновника видел, а, Володя? – хмыкнул Бархатов. – Тебя послушать, так они – разжиревшие чудища о двух головах, питающиеся вдовьими слезами. Что ты от них хочешь? Они люди маленькие, над ними начальства вагон и маленькая тележка. Что не так сделают – сразу и на улицу. У самих оклад грошовый, вот и берут взятки помаленьку. Их не ненавидеть надо, а жалеть.
– Да ладно тебе, Кир, – примирительно откликнулся собеседник. – Ты ж сам понимаешь, что я не о тридцатирублевых писарях рассуждаю, что на службу пешком через пол-Москвы ходят. Нет, наша
Внезапно Олег почувствовал, как его подхватывает знакомая бесшабашная волна. Это террористы, отчетливо понял он. Нужно сваливать отсюда, пока не поздно. Иначе оторвут голову и скажут, что так и было…
– Глупости говорите, уважаемый! – громко заявил он, толкая дверь и входя в грязную бедную комнатенку, вся обстановка которой состояла из продавленного топчана, стула, стола и чудом не рассыпающегося платяного шкафа. На столе тускло горел свечной огарок. – Кого и в чем вы хотите убедить? Генералов и губернаторов?
Трое, сидящие в комнате, ошарашено повернулись в его сторону. Неверный свет метался по их лицам, и игра теней превращала их в уродливые маски.
– Прошу прощения за вторжение, – Олег прижал руку к груди и слегка поклонился, – но я тут проходил мимо и не смог удержаться. Э-э, о чем это я? Ах, да. Вы, господа, просто не пробовали смотреть на свою деятельность с другой стороны.
Представьте, что вы – губернаторы. Или министры, неважно. И вы знаете, что есть кучка людей, готовых бросить в вас бомбу. Что вы будете чувствовать?
– Что воровать меньше надо, – буркнул тот, что сидел на стуле. – И о людях больше думать, – судя по голосу, с Бархатовым спорил именно он.
– Вот я и говорю – глупости, – усмехнулся Олег. – Вы, когда у вас дома клопы заводятся, начинаете им угождать? Они ведь очень неприятно кусаются. Нет, вы их травить начинаете, на мороз кровать выставляете, боретесь, в общем. Почему?
Клопы ведь в своем праве – они живые, им кушать хочется.
– При чем здесь?.. – начал было сидящий на стуле парень лет двадцати пяти, но Олег оборвал его:
– Вы, господа бомбометатели, для власть предержащих те самые клопы. Вы не являетесь для них людьми, к чьему мнению следует прислушиваться. Вы являетесь только помехой. Да, очень опасной помехой, но не более. И поэтому бессмысленно предъявлять какие-то требования, их все равно пропустят мимо ушей. То, что вы делаете, лишь дискредитирует других людей, которые пытаются бороться за улучшение ситуации другими, приемлемыми методами.
– Да кто вы такой, черт побери!? – наконец взорвался парень. Бархатов и молчаливый присутствующий смотрели на них с изумлением. – Что вы здесь делаете и почему подслушиваете под дверью, как… как… как шпик?
– Можете звать меня Олегом, – Кислицын нахально прошел вперед и
Собственно, я шел к нему в гости, чтобы обсудить кое-что, а нарвался на диспут в самом разгаре. Здравствуйте, Кирилл Геннадьевич. Надеюсь, я не очень помешал?
– Ну вы даете, Олег Захарович… – пробормотал Бархатов. – Так ведь и кондрашка хватить может. Стучать в дверь вы не умеете?
– Закрывать надо, – парировал Олег. – Тогда и желание стучать появится. А когда все нарастопашку, и стучать незачем. Может, представите меня своим товарищам?
Господа, ко мне можно обращаться просто "Олег", чтобы не чувствовать себя, словно на… хм, губернаторском приеме. Вы, как я понимаю, Владимир, – он кивнул сидящему на стуле. А вы?.. – он повернулся к угрюмому парню с грубым крестьянским лицом, примостившемуся на краю кровати.
– Господа, это Кислицын Олег Захарович, – севшим голосом сообщил Бархатов. – На днях мы имели с ним весьма интересную дискуссию, посвященную… э-э-э, некоторым новейшим химическим процессам. Это, как вы догадались, Владимир, а у стенки сидит Евгений.
– Очень приятно, – кивнул Олег, поудобнее устраиваясь на столе. Тот снова протестующе заскрипел. – Итак, судари вы мои, как я понимаю, в очередной раз речь идет ни много ни мало, а о судьбах мира?
– А вам-то что, любезнейший? – осведомился Владимир. – Шли бы вы своей дорогой, а то, знаете, разное в жизни случается…
– Если со мной что-то случится, – усмехнулся бывший Народный Председатель, – господину Бархатову придется удариться в бега. Его и так подозревают в связях с террористами, а после такого подозрение превратится в уверенность. Хотите подставить приятеля?
– Куда подставить? Слушайте, что вы нам голову морочите? Выкладывайте, с чем явились, и убирайтесь подобру-поздорову!
– Уберусь, не волнуйтесь. Но мне все же интересно, насколько вы отдаете себе отчет в последствиях своих действий, – Олег слез со стола и прошелся по комнате.
– То, что вы не можете толком просчитать реакцию людей, против которых направлен террор, я уже понял. Одно это делает вашу деятельность бессмысленной. Но пойдем дальше. Каковы ваши цели? Чего вы собираетесь добиться?
– Скажите, Олег Захарович, это правда, что вы связаны с Охранкой? – в упор спросил Бархатов. Парень у стены шевельнулся и издал звук, который при желании мог бы сойти за рычание. – Евгений Ильич предостерегал меня от…
– От излишней откровенности? – краем глаза Олег заметил, что Владимир весь подобрался и напрягся. – Возможно, это верный совет. Я действительно связан, как вы выражаетесь, с московским Охранным отделением. Правда, лишь поверхностно. Я не занимаюсь политическим сыском, скорее, я лишь консультант по техническим вопросам. Точно так же я консультирую, скажем, господина Гакенталя. В полицию я отсюда не пойду, пытаться арестовать вас не буду. Сейчас я просто удовлетворяю собственное любопытство. Или вы боитесь за твердость собственных убеждений, что так упорно избегаете диспута?