Несомненная реальность
Шрифт:
– А ты помалкивай! Это ты шпиков на нас навел, ты виноват. Ну, с тобой мы еще разберемся, – он повернулся обратно к Олегу и неторопливо достал из кармана небольшой вороненый револьвер. – Место здесь глухое, выстрелов не услышат. А человек, что вас так нежно держит за ручки, между прочим, известен в определенных кругах под прозвищем "Зверь". И его любимое занятие – как раз сворачивать шеи пособникам царизма вроде вас. Так что выкрутиться вам, пожалуй, не удастся. Ну что, шпик, есть последнее…
Олег быстро наклонил голову и тут же с силой ударил затылком назад. Что-то хрустнуло – Олег понадеялся, что нос. Изумленно хрюкнув,
Олег тут же ухватил Владимира за плечо и дернул к себе, одновременно с силой ударив коленом в пах. Взвизгнув от боли, тот согнулся пополам, роняя оружие. Не теряя времени, Олег обогнул его и выскочил из комнаты. Едва не вынеся наружную дверь вместе с косяком, он с грохотом ссыпался по крыльцу, выскочил за калитку и сломя голову зигзагами помчался по улице, стараясь избегать тускло освещенных пятен под фонарями. Сзади грохнул выстрел, пуля свистнула где-то далеко в стороне. На всякий случай Олег вильнул как заяц, свернул в Сивцев переулок и понесся вперед еще быстрее, запинаясь за всевозможные кочки и с трудом удерживаясь на ногах. Десяток метров спустя он свернул в какой-то переулок, потом еще в один, и еще…
Через несколько минут он понял, что либо остановится и отдышится, либо умрет на месте. Тяжело дыша, он оперся о забор и прислушался. Звуков погони не слышалось.
Он заставил себя сделать шаг, потом еще один, и еще. Пора выбираться отсюда.
Нет, господа хорошие, такие приключения точно не для меня. Но ведь смотри-ка ты, сыграли же уроки самообороны! Все-таки Пашка – голова. Если окажусь дома – награжу его медалью. Или орденом. Специально учрежу. И назову "За переубеждение упрямых Нарпредов". А инструктору вообще крест Героя дам. Эх, Пашка, как мне не хватает здесь тебя, ехидного и неунывающего…
Интересно, что скажет Зубатов?
7 сентября 1905 г. Большой Гнездниковский переулок
–…и скажу я вам, что такого идиота, простите за резкость, я еще в глаза не видывал! – директор Секретно-розыскного отделения при канцелярии московского обер-полицмейстера, в просторечии Охранного отделения или даже просто Охранки, явно испытывал желание завершить начатое накануне террористами. Проще говоря, пристрелить Олега. Или свернуть ему шею. Таким милейшего Сергея Васильевича Олег еще не видел. В глазах Зубатова проявился опасный стальной блеск, вся интеллигентность с его физиономии куда-то пропала. Теперь в кресле восседал облеченный властью чиновник с большим опытом разноса подчиненных в пух и прах.
Олегу инстинктивно захотелось вытянуться в струнку и одновременно бухнуться лбом о пол, демонстрируя полнейшее раскаяние. Навытяжку стоящий рядом Чумашкин, судя по всему, испытывал аналогичные чувства.
– Смотрите сами, что вы натворили! – продолжал отчитывать его Зубатов. – Воспользовавшись совершенно секретной служебной информацией, к которой я допустил вас по собственному, увы, недомыслию, вы явились к одному из поднадзорных субъектов, явно дав ему понять, что он раскрыт и находится под подозрением. Одновременно вы спугнули еще двоих опаснейших преступников, которых департамент Медникова ведет уже полтора месяца. Местонахождение всех троих установить сейчас не представляется возможным, а ведь они – террористы, которые в любой момент могут заняться любимым делом: бросать бомбы. Имейте в виду, Олег Захарович, эти преступления, если они состоятся, окажутся на вашей
Кроме того, вы явно подтвердили свою принадлежность к Охранному отделению этим преступникам, навсегда лишив нас возможности исподволь наблюдать хотя бы за Бархатовым в ситуациях, которые не внушают ему никакого подозрения. Бесценные сведения о террористической ячейке, к которой принадлежит Бархатов, через вас уже не получить ни при каких обстоятельствах. Я уж не говорю про то, что ваша жизнь теперь находится в большой опасности. Террористы могут захотеть убить вас просто на всякий случай. Имейте в виду, крови они не боятся, предателей или тех, кого считают таковыми, казнят беспощадно!
Зубатов грохнул кулаком по столу. Время для оргвыводов, обреченно подумал Олег – и не ошибся.
– Я вынужден отменить ваш допуск к личным делам подозреваемых, – заявил Зубатов.
– Господин штабс-капитан, я чрезвычайно недоволен и вами тоже. Господин Захаров человек новый в наших краях, ошибки совершает по глупости или просто недомыслию.
Но вы-то, опытный офицер, как вы могли так опозориться? В ваши обязанности в числе прочего входила доставка господина Кислицына из Отделения до дома и обратно. Вы же вчера пренебрегли своими обязанностями, тем самым позволив ему без присмотра пуститься в сомнительные авантюры. Я отстраняю вас от задания.
Явитесь к Медникову и доложите, что на вас наложено взыскание. В дальнейшем вы снова поступаете в его распоряжение. Вы свободны.
Чумашкин обреченно кивнул, бросил к голове ладонь, забыв, что в штатском, бросил на Олега виноватый взгляд, развернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Зубатов снова обратил взгляд на Олега.
– Между прочим, в этом взыскании тоже виноваты лично вы, – устало сказал он. – Олег Захарович, вы же взрослый человек. Именно на это я надеялся, давая вам разрешение работать с архивом. И что? Вон, вся физиономия исцарапана после вчерашнего приключения.
– После приключения с моей физиономией было все в порядке. А царапины – это я с утра брился, – угрюмо ответил Олег. – Никак не могу привыкнуть к вашим бритвам.
Орудие убийства, а не гигиенический прибор…
– Вы мне зубы не заговаривайте! – рыкнул Зубатов. – Бритва ему не нравится, тоже мне! К террористам в зубы соваться не опасно, а бритвы боится! Господи боже мой, в вашем мире все такие ненормальные? Или только Народные Председатели?
Олег вздохнул.
– Не возражаете, если я присяду? – спросил он и сел, не дожидаясь ответа. – Ну что вы в самом деле, Сергей Васильевич. Я ведь уже извинился. Случайно все вышло…
– Олух, – безнадежно махнул рукой Зубатов. – Олух царя небесного! Скажите, Олег Захарович, на кой ляд вы мне сдались? Зачем я трачу на вас время и нервы? Не говоря уж про казенное жалование? Да черт с ним, с жалованием, бездельников на синекурах в нашем отечестве и без вас хватает, одним больше, одним меньше, неважно. Но я серьезно задумываюсь о целесообразности вашего пребывания в штате Охранного отделения. Вы очень напоминаете мне слепого щенка – тычетесь мордочкой куда ни попадя – в костер, в капкан, под копыта, не имея ни малейшего представления о реальных опасностях. Пока вам везло – крупно везло! – но далеко не факт, что продолжит везти и в будущем. Фигурально выражаясь, в один прекрасный день вы выползете на проезжую дорогу, и вас переедет первой же телегой. Вчера вот почти переехало. Как вы вообще умудрились вырваться?