Несомненная реальность
Шрифт:
– Помню, – кивнул тот. – Однако есть в нем что-то такое… неуловимое. Не могу я ему противостоять, когда он вот так убежденно начинает говорить. Словно какой-то поток подхватывает и несет непонятно куда. Сначала соглашаешься, и только потом спохватываешься. Ох, не нравится мне это…
– Так уволь его, – начальник филеров пожал плечами. – Или вообще вышли куда-нибудь в глушь, чтобы под ногами не путался. Делов-то!
– Ну уж нет, – Зубатов покачал головой. – Лучше уж он под моим приглядом побудет. Пока. Что-то подсказывает мне, что может он таких дров наломать, что потом всем миром не расхлебаем. В общем, завтрашнюю операцию постарайся продумать как можно тщательнее. И рассчитывай на наихудший вариант. Теперь давай с другими делами…
Где-то в монастыре начал негромко бить колокол, и как бы подчиняясь этому сигналу дверь наконец-то тихо скрипнула и приотворилась. Из сенной тени высунулось недовольное лицо бабы, обрамленное засаленным платком. Она окинула Олега с Оксаной недовольным взглядом и громко засопела.
– Чаво надоть? – недружелюбно спросила тетка.
– Мы… – Олег внезапно растерял заранее приготовленные слова. Он ожидал совсем другого – громилу-боевика с револьвером наготове, например, или интеллигента наподобие Вагранова, но к разговору с деревенской бабой он готов не был. Может, этот Васька Еркин над ним подшутил, и нет здесь никакого собрания? – Тут Василий Еркин меня звал сегодня… поговорить…
– Васька-то? – баба подозрительно вгляделась в Олега. – Щас, погодь, позову кого… Ты от двери-то отойдь, отойдь, не стой на проходе.
Дверь захлопнулась у Олега перед лицом, чуть не ударив по носу, и он, пожав плечами, сделал пару шагов назад, совсем забыв, что позади хоть и низкие и прогнившие, но все равно крылечные ступеньки. Нелепо взмахнув руками, он с трудом удержал равновесие и с благодарностью ощутил, как Оксана поддержала его сзади.
– Аккуратней, шпион, – тихо фыркнула она ему в ухо. – Убьешься ненароком.
– У меня жизнь такая, рисковая, – хмыкнул Олег, отстраняясь. – А вот тебя убьют – и что я буду делать? Ну зачем ты…
– Ой, ну хватит в двадцатый раз эту шарманку крутить! – скривилась девушка. – Ты меня за весь вчерашний вечер отговорить не смог. Думаешь, сейчас получится? Нет уж, пришли мы вдвоем, и уйдем тоже вдвоем. Не все одному тебе в приключения встревать.
Олег вздохнул и замолчал. Накануне Оксана проявила характер, категорически отказавшись отпускать его одного. Проявила в первый раз – и, Олег подозревал, отнюдь не в последний. Похоже, что она окончательно оправилась после "переноса", как он называл это про себя, и "киснуть в четырех стенах" более не собиралась.
Он в очередной раз сделал зарубку на память: выяснить, какое не слишком обременительное занятие ей можно подобрать. Действительно, сидеть дома круглые сутки – это не дело. Особенно когда до изобретения даже плоского телевизора еще лет этак сто.
Дверь снова скрипнула, и в проеме нарисовалась внушительная фигура в картузе.
– Во! – произнесла она радостным голосом Васьки Еркина. – Смотри-ка ты, дядя, пришел! Да не один, с мадамкой! Он это, он, точно говорю! Вместе от казаков драпали.
Из глубины сеней донесся неразборчивый ответ, и парень приглашающе махнул рукой.
– Входи, дядя, и дамочка пусть входит. Только аккуратнее, тут под ногами набросано.
Осторожно перешагивая через какое-то барахло, Олег прошел за ним через полумрак, ощущая затылком горячее дыхание Оксаны, и вступил в немногим более светлую комнату. Сквозь обращенное на север небольшое окно вечерний свет практически не просачивался, и лишь тусклая керосиновая лампа позволяла разобрать, что в комнате находятся еще трое, не считая Васьки.
– Проходите, товарищи, – властно произнес густой баритон. – Товарищ Валерий, обеспечьте даму стулом. Вам, товарищ, придется разделить с нами лавку. Увы, обстановка самая что ни на есть спартанская.
– Ничего страшного, – пробормотал Олег, полуощупью находя лавку и осторожно усаживаясь на край. – Я и на подоконнике могу, если надо.
– О! – усмехнулся владелец баритона. На его пенсне блеснул слабый отсвет лампы.
– Вы, я вижу, привычный к такой обстановке?
– К такой – вряд ли, – Олег пожал плечами, – но я человек неприхотливый. Меня, кстати, зовут Кислицын Олег Захарович. Можно просто Олегом.
– А я – Оксана, – подала голос девушка. – А вас как звать?
– Ну, пока зовите меня товарищем Антоном, – владелец баритона махнул рукой в угол. – Василия вы уже знаете. Это – товарищи Михаил и Валерий. Скажите, товарищ Оксана, вы сюда пришли… э-э-э, просто так? За компанию с товарищем Олегом? Или тоже интересуетесь… э-э-э… классовой борьбой и прочими скучными мужскими материями?
– А оба варианта выбрать нельзя? – сладко спросила девушка. – А то все такие умные, а я такая глупая и даже и не знаю, что ответить…
– А язычок у вас острый, – усмехнулся товарищ Антон. – Я вижу, что и вы тоже можете оказаться хорошим товарищем по нашему делу. Ну что же, товарищи, будем считать, что первое знакомство состоялось. Однако же я должен задать вам вопрос: вы хорошо осознаете, зачем мы здесь и какие последствия для вас может иметь ваше присутствие? Может статься, вы не понимаете, что рискуете как минимум ссылкой в провинцию, а как максимум – сибирской каторгой и даже виселицей?
– Чем мы рискуем, мы поймем после того, как вы объясните, чем вы тут занимаетесь, – хмыкнул Олег. – Вы, товарищи, кто будете?
Социалисты-революционеры? Социал-демократы? Анархисты? Или просто фрондирующая интеллигенция?
– Я смотрю, вы неплохо подкованы в нынешних политических реалиях, – сухо ответил товарищ Антон. – Нет, мы не эсэры. Мы принадлежим к умеренной фракции Российской социал-демократической партии, если вам это что-то говорит. Впрочем… вы, товарищ, случайно не состоите уже в какой-нибудь подпольной организации?
– Нет, – качнул головой Олег. – И даже не уверен, что хочу этого, не знаю, как Оксана. Давайте начистоту, товарищ Антон. Я пришел сюда просто из любопытства. Я давно хотел встретиться с кем-то, кто лично участвует во всем этом… – Он сделал широкий жест рукой. – В борьбе против самодержавия, я имею в виду.