Несомненная реальность
Шрифт:
Казачья цепь тут же отхлынула назад. Чье-то безжизненное тело тащили на руках, но остальные уже четко, как на параде, выстроились перед кипящей людской массой, карабины приставлены к плечам, стволы хищно шарят перед собой. Команда – и первый залп, пока поверх голов. Шум и рев достиг нового апогея, люди бросаются в стороны, и в этот момент – новые выстрелы из толпы. Вьются в воздухе тонкие пороховые дымки. На ближнем фланге, всплескивая руками, оседает на землю пожилой седоусый городовой, судорожно зажимая руками пробитую грудь. Пение рожка, скрежет передергиваемых затворов, и на сей раз казачий прицел точен. Валятся на землю люди в рабочих косоворотках и интеллигентских пенсне, прочие бурным потоком растекаются кто куда. Корчатся на булыжниках мостовой тела. Пение рожка, и казаки, не опуская карабинов, медленно движутся вперед, перешагивая через упавших.
Ротмистр дал шенкеля коню, посылая его вперед, вслед за цепью, и в этот момент у него по спине пробежали непонятные мурашки. Он отчетливо понял, что позади него стоит странный человек. Высокий, чуть ли не в сажень, рост, широкоскулое чернокожее лицо, словно у арапа из цирка, странная чужая одежда, руки сложены на груди… Огненный взгляд дьявола из преисподней обращен вперед, на разворачивающую сцену, но одновременно с тем пронизывает все окружающее.
Ротмистр быстро повернул голову, раскрыл рот… и осекся. Рядом никого не оказалось. Грязная мостовая пуста, и не стоит на ней никакой арап-переросток со скрещенными руками. Исчезло ощущение всепроникающего огненного взгляда. Секунду ротмистр, оцепенев, неподвижно сидел в седле, потом тряхнул головой и тронул лошадь. Ну и померещится же от перенапряжения всякая чертовщина!
"Джао".
"Джао в контакте… Что?!" – кратчайшая, не долее тысячной части вздоха, пауза.
– "Прошу прощения. Я слушаю".
"Джао. Рад приветствовать тебя в другой жизни, создатель".
"Радость взаимна, но… мы знаем друг друга?" "Еще бы. Говорила же тебе мама – не правь модули на ходу!" "А?.. Робин??!" "Собственной персоной".
"Ну и ну… С одной стороны, рад слышать тебя, дружище. С другой – откуда ты взялся и что здесь делаешь? Я же оставил тебя спящим в Первом мире".
"Именно так. Однако… ты готов к приему важной информации?" "Да, я сконцентрировался. Кстати, я только что наблюдал за одной любопытной рельсовой сценкой".
"Разгон толпы у здания московского генерал-губернаторства на Тверском бульваре.
Вероятностная реконструкция на базе сохранившейся в Архиве газетной заметке. Да, сцена действительно рельсовая, если я правильно понял смысл, который ты вкладываешь в этот термин".
"Извини. Я упустил, что ты не в курсе некоторых… современных понятий. Я имею в виду, что рельсовый – предопределенный внешним сценарием с подавлением свободной воли задействованных персонажей".
"Да, именно. Хотя практически все персонажи этой сцены, кроме двоих, относились к Третьей страте. Ну что, поговорим?" "Погоди. На всякий случай поглощу еще пару точек концентрации сознания. И так из-за чрезмерно рассеянного внимания ошибки делаю, позволяю проекциям проявляться сверх необходимого… Готово. Ну, давай, старый друг, выкладывай свою историю. Как ты оказался в инсталляции джамтан? Тоже пригласили?" "Я Координатор".
"Ого… Звучит впечатляюще. То есть ты заведуешь этим цирком?" "В некоторой степени. Я координирую и непосредственного управляю происходящим.
Но заведует цирком, как ты изящно выразился, групповая личность джамтан, условно обозначаемая Следящим. До самого последнего времени он занимался также координацией, но недавно…" "Стоп. Знаешь, давай-ка по порядку. Итак, мы расстались на том, что я оставил тебя дремать под маяком в Первом мире, после чего сбросил мир в пену. В реальном мире прошло около полутора секунд. Сколько в Первом?" "На момент моего копирования – ноль точка девять на двенадцать в минус второй стандартной терции. Шесть месяцев две недели три дня четыре часа тридцать четыре минуты восемнадцать точка двадцать четыре сотых секунды с момента потери контакта с тобой, если использовать планетарное летоисчисление Первой модели.
Даю определение терминов: Первая модель – созданный тобой мир, Вторая модель – этот мир".
"Ну, я бы сказал, что этот мир – далеко не второй по счету и даже не двадцать второй. Но пусть так. Значит, джамтане вошли в Первую модель под практически максимальным углом почти сразу после моего возвращения? Я знал, что не стоит оставлять там маяк".
"Да, они обнаружили маяк. Они сняли копию моей структуры и всех областей данных в пределах трех часов от звезды, то есть забрали все, что имелось в наличии.
Когда меня пробудили…"
Из газет.
"Русское Слово", 20 сентября. "БАКУ, 6, IХ. В городе наружное спокойствие.
Положение напряженное. Движение на улицах увеличивается. Часть магазинов открыта. Базар несколько дней не торговал. Город напоминает поле военных действий, разделенное на два враждебных лагеря".
"Русский Листок", 22 сентября. "Вчера по Московско-Курской ж.д. привезены в Москву 168 человек матросов, участников бунта на канонерской лодке "Прут".
Матросы привезены из Севастополя. С вокзала их отправили в пересыльную тюрьму".
"Биржевые Ведомости", 22 сентября. "Вследствие событий в Баку цена дров в Москве вздорожала на 1 1/2 рубля с сажени. Торф и каменный уголь вздорожали на 3 коп. с пуда".
"Русское Слово", 22 сентября. "БАТУМ, 8, IХ. В бакалейной лаве персиянина Ахмедова полиция обнаружила много револьверов и несколько ящиков боевых припасов, по-видимому, предназначенных для переотправки внутрь Закавказья".
"Русское Слово", 23 сентября. "Нефтепромышленными фирмами в Петербурге вчера получены следующие телеграммы: "Баку, 7-го сентября, 5 ч. 20 м. дня. В городе наружное спокойствие, ничего хорошего не предвещающее. Большинство магазинов закрыто. Вечером и ночью могильная тишина, сидим дома. Войска хоть и прибывают, но далеко не в достаточном количестве. Страдаем от недостатка воды, с трудом достаем провизию".
"Новости Дня", 24 сентября. "10-го сентября. "Наша Жизнь" сообщает, что в министерстве внутренних дел заканчиваются разработкой временные правила о расширении черты еврейской оседлости и включении в нее одной из столиц".