Несознательный
Шрифт:
— Это вас в училище так учили? — Спросил тот, вместо того чтобы вникнуть в суть дела. — Забудь, увидел врага — бей из любого положения, а то смотрю, у вас все почему-то с неизрасходованными БК с полетов возвращаются.
Вот и весь разговор, а то, что ведущий практически подставляет под атаку немецких истребителей своего ведомого, молчок. Впрочем, все это было до поры, до времени, в очередной раз бездумная тактика, принесла свои плоды, командир звена решился на отчаянный шаг и, прорвавшись через охранные порядки люфтваффе, ринулся в атаку на строй бомбардировщиков. Вот когда Ивану пришлось покрутиться, ведь на хвост ему сели сразу два немецких истребителя, но благодаря мощному мотору и высокой скорости сумел вырваться из западни, а вот ведущему не повезло, он затянул с атакой и по выходу из нее получил несколько попаданий в мотор
Так как, самолет Михолапа надолго вышел из строя, командиром звена назначили Соколова и ситуация сразу поменялась, теперь бывшие курсанты не были обременены представлениями построения боя старших товарищей и развернулись вовсю, добиваясь победы за победой. Признание пришло на третий день, к Ивану после очередной победы в воздухе подошел батальонный комиссар Скалецкий.
— Ты вот что, — начал он, — у твоего звена хорошо получается врага бить, может, поделишься приемами со своими товарищами?
— Так вроде ничего такого особенного не применяю, — развел руки Соколов, — все делаю как в училище учили.
— Вот и расскажи, чему вас там научили, — подвел итог разговору комиссар.
Первый раз разговор не получился, все приемы боя, которые он попытался донести до старших товарищей, подверглись критике и их определили как несостоятельные. Однако Иван уже знал, что они эффективны, поэтому на «критику» не сильно обиделся, заявив, что победы одержаны только благодаря им. Во второй раз, на разборе присутствовал уже командир ИАП майор Ершов, поэтому острословы не сильно злобствовали. Ершов не просто прослушал «лекцию», а задавал вопросы, когда что-то ему не было понятно, но все же признал, что все приемы ведения истребительного боя дельны.
— И это действительно преподавали в училище? — Поинтересовался он в конце.
— Да. — Подтвердил сержант. — И отрабатывалось под руководством инструктора по летной подготовке лейтенанта Шибалина.
— Это тот, который в третьей эскадрильи служит? — Уточнил командир полка, и задумался. — Очень интересно, на счету его звена тоже несколько сбитых.
После этого случая постепенно поменялись составы звеньев, теперь звенья состояли из однотипных самолетов, а командирами звеньев И-125 назначили бывших курсантов, что сразу сказалось на результативности всего полка.
Однако насколько трудно давалось держать рубеж на южном фланге 22-ой армии, настолько же плохо шли дела у 19-ой, она просто не выдержала удара третьей танковой группы немцев, и они устремились на охват смоленской группировки с севера, стремясь выйти к Ярцево и перерезать шоссе Смоленск — Москва. И я знал, что в той истории у них это получилось. Спешно выставляемые заслоны 16-ой армии не могли сдержать наступательного порыва немцев. Пришлось часть авиации перенаправить туда, хотя последнее время ее и на нашем направлении не хватало. К тому же, ощутив наше сопротивление в воздухе, немцы резко усилили численность люфтваффе под Смоленском, теперь уже о вылете меньше чем эскадрилья в полку не помышляли, истребителей со стороны противника было очень много, дня не проходило без крупных стычек в воздухе. Но наш полк каким-то образом справлялся, несмотря на то, что и мы несли потери, счет сбитых рос, и особенно в этом плане отличалось звено сержанта Соколова, они приземлили девять самолетов противника за четыре дня интенсивных боев. Сам я за это время сбил всего три истребителя, а на счету звена семь, но это и понятно, так как руководство использовало наши эскадрильи в основном на сопровождении бомбардировщиков, на расчистку неба отсылали не часто. Да и тактика немцев тоже изменилась, завидев наши истребители, они, как правило, старались избежать боя и отступить, зато с другими полками сражались яростно.
И все же передовые немецкие части застряли у Духовщины, не дойдя до Ярцево около тридцати километров, фронт сильно изогнулся, но устоял. К тому же, контрудар 24-ой резервной армии помог стабилизировать ситуацию, у немцев закончился бензин и боеприпасы, а оперативно подвезти их не давала уже наша авиация. Да и 16-ая армия настойчиво контратаковала немецкий клин в районе Демидова, создавая угрозу окружения третьей танковой группы.
Правда на фоне этих «успехов» пошли слухи, что в районе Могилева в окружение попали части 13-ой армии, и спешно готовится фронт резервных армий. Но тут главное то, что опять в отличие от той истории командование получило время, которого раньше катастрофически не хватало для развертывания войск. И все же давление немцев нарастало, и я знал, что в сентябре последует новый удар, но в направлении брянского и юго-западного фронта и он может стать катастрофическим для Киева.
В целом немецкое наступление повторяло то, какое произошло в июле сорок первого года в прошлой истории, но по срокам дней на двадцать позднее, а это уже давало шанс советскому командованию не подпустить фашистов близко к Москве. Надеюсь, это время не было потрачено зря.
Но это так небольшое отступление, нам же приходилось делать по несколько вылетов в день и каждый раз отражать атаки на бомбардировщики. Тут, правда, ощутив приступ безнаказанности, кое-кто в верхах решил использовать ТБ-3 в дневное время, и поплатились, от истребителей противника их мы сумели уберечь, хотя и трудно пришлось, а вот от зенитного огня нет. Все же ПВО у немцев очень эффективно работает, поэтому четыре самолета из девяти они потеряли. Хорошо хоть хватило ума на этом эксперименты с тяжелыми бомбардировщиками закончить, а то не представляю, что могло получиться дальше. Даже скоростные АР-2 несли потери от зенитного огня, пришлось на время забыть о бомбометании с пикирования и перейти на горизонтальные прицелы, что в принципе при атаке на батареи противника не имело особого значения, идеальная точность в этом случае была не нужна.
Девятнадцатого августа меня вызвал к себе командир полка:
— Вот что, — сказал он мне, когда я доложился, — твои бывшие курсанты хорошо показали себя в боях, и сбили много и потерь у них меньше чем у других. Может, напишешь наставление нашим летчикам с разборами схем боя, а то у наших старых кадров как-то неважно выходит.
— Так давно все написано, — пожимаю плечами, — с училища еще методичка есть, чуть поправить в действиях большими группами истребителей и можно отдавать множить.
— Нет, ты не понял, лейтенант, — поморщился Ершов, — то еще пока утвердят, и наверняка не одна редакция будет, а мне надо сегодня.
Ну, сегодня так сегодня, пришлось засесть за стол и описывать опыт применения тактических схем действия истребителей. Тут и без батальонного комиссара Скалецкого не обошлось, именно на его плечи легли проблемы с копированием полковой методички. Уж не знаю, моя ли тут методичка всему виной, или старый состав стал сам пример с молодежи брать, но через неделю потери в личном составе полка пошли на убыль, а количество побед еще немного подросло. Впрочем, последнее могло быть и по другой причине, наконец-то пришел полный комплект радиостанций для установки на самолеты, и звенья получили возможность полностью согласовывать свои действия, что увеличивало эффективность ведения боя. И да, наконец-то пункты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) заработали, стало легче ориентироваться, где и чего происходит, а то как слепые были, пока с войск оповещение пройдет, то уже и вылетать смысла нет.
Командир 32-го ИАП, входящего в состав 43-ей смешанной авиационной дивизии, майор Жуков Анатолий Павлович с завистью смотрел на своих соседей. Все дело в том, что его полк начинал войну на И-16 и пока с пополнением были проблемы, новых истребителей на всех не хватало. А тут сорок первый ИАП в начале войны и потерь понес больше, и действовал не совсем умело, а новые истребители достались ему, вот кто скажет, почему? Хотя, тут надо еще смотреть, говорят с этими истребителями, которые достались полку, тоже не все в порядке, слишком сильно управление отличается, поэтому и сидели за штурвалами вчерашние курсанты. Вот именно, курсанты, а как воюют, от немцев только пух и перья летят, это ж насколько новые истребители лучше, что даже курсанты чувствуют себя хозяевами неба.