Несравненное право
Шрифт:
— Неплохое начало, — улыбнулся командор Мальвани, наблюдавший всю сцену через окуляр. — Простенько и со вкусом.
— Вольно же им было гнаться за «Серебряными», — откликнулся Архипастырь, — известно же, что если таянские конники отступают, значит, затеяли какую-то каверзу.
— Ну уж и каверза, — махнул рукой Мальвани, — так, шутка. Как бы то ни было, они пришли, и их много.
— Рене говорит, девяносто тысяч. Уж не знаю, как он их считает, но я ему верю. Годой молодец, за пол-лета собрать целую армию и отправить на убой. Не у каждого получится.
— На убой? Ты так уверен в нашей победе? — Феликс казался несколько удивленным.
— Нет, в нашей победе я не уверен, — пояснил свою мысль Мальвани, — но поскольку сам узурпатор нас не почтил и если люди Арроя, или кто там у него ходит в разведчиках, правильно рассмотрели консигны, на нас прет Марциал Одуа с его южанами, баронские полки и пресловутые гоблины. То есть те, кого Годою явно не жаль.
— Кого кому не жаль? — переспросил Рене Аррой, появившись на башне вместе с раскрасневшимся Шандером Гардани в запыленном мундире рядового «Серебряного».
— Годою не жаль тех, кого он бросил против нас, — пояснил Мальвани и, окинув взглядом Гардани, с усмешкой добавил: — Вижу, милейший граф успел развлечься?
— Давно не сидел в седле, — чуть смущенно улыбнулся Шани, — а тут такая оказия. Мы сначала несколько ор любовались, как они обустраиваются, и только потом позволили себя заметить. В Арции так и не научились выращивать приличных лошадей.
— Экий ты привередливый, — хмыкнул Рене и сразу посерьезнел, — так какого ты мнения об их лагере?
— Устраиваются надолго. С видом на море, пресной водой, земляными валами. Так что если нам устроят образцово-показательный штурм с налета, не стоит им верить. Марциал понимает, что с ходу ему ни Гверганду не взять, ни через Адену не перебраться.
— Как ты думаешь, — Рене с Мальвани перешли на «ты» на другой день после знакомства, — что предпримет наш арцийский «друг»?
— Если б он был не то чтобы дураком, а обычным твердолобым воякой, то попытался бы взять южный форт, ворваться в торговый город, захватить мосты через главное русло и выскочить на эландское побережье. Это кажется очевидным, тем паче в Мунте не знали, что эту сторону я укреплял восемь лет.
— Но Марциал, как мне помнится, не дурак, — заметил Феликс.
— Не дурак. Поэтому он сделает то же самое. Только это будет отвлекающим маневром, а на деле подыщет местечко для переправы. Лично я постарался бы разузнать, что творится у излучины, думаю, наши «друзья» предпримут нечто в этом роде. О, глядите-ка!
Над блестящей полоской озерной воды и гнущимися тростниками что-то сверкнуло, потом еще и еще. Армия Марциала, не торопясь, но и не мешкая, выходила к городу.
— Около трети от всех пришедших, как я погляжу, — заметил Мальвани.
— Треть не треть, — откликнулся Рене, — но драться они будут всерьез. Марциалу нужно доказать, что они намерены ворваться в город именно здесь, а те, кто полезет на стены, наверняка думают, что ворвутся. Кстати, план при всей его тупости не так уж и плох… В конце концов, нет стен, на которые нельзя залезть. Гверганда хороша, но до Высокого Замка ей все же далеко, а пушек они притащили изрядно…
— Рене, друг мой, — Архипастырь положил руку на плечо эландца, — мы не сомневаемся, что твои сведения верны, но как ты их получаешь? Ты знал об армии Марциала все, когда она была в десяти диа от нас.
— Ваше Святейшество, — сверкнул голубыми глазами Рене, — в зависимости от того, кто победит в этой войне, мое знание будет объявлено либо чудом, либо зловредным колдовством. Главное, что мой, гм, прознатчик говорит правду и вовремя. Глядите-ка, как бегают, черти!
Арцийцы действительно старались вовсю, устанавливая пушки, подвозя порох и ядра для стрельбы. Работали они не таясь, находились в пределах досягаемости крепостных орудий, но Гверганда молчала. Первым здоровается тот, кто приходит.
— Ну кто там? — Луи подсыпал пороха на полку своего пистоля. — «Рогатые»?
— Не похоже, Ваше Величество, — вырвавшиеся вместе с Луи Арцийским из лагской ловушки воины упрямо и вдохновенно именовали своего вожака императором, и принц оставил всяческие попытки это остановить.
— А кто же тогда?
— Больше всего смахивают на синяков и ихнюю стражу, — пояснил Хворый Жак, славящийся своим умением незаметно подкрадываться к кому угодно, — и с ними еще другие какие-то, в серых плащах. Я хотел было притащить одного, да никто из паршивцев до ветра так и не отошел. Железные они, что ли…
— Сколько их там?
— Ой, много. Вокруг деревни сотен пять, не меньше, так ведь еще и внутри наверняка есть. А назавтра они еще кого-то ждут. Думаю, грабить наладились…
— Что делать будем? — Луи всегда спрашивал совета у Ноэля, хотя далеко не всегда ему следовал. Ветеран был не в обиде, молодой предводитель оказывался прав семь или восемь раз из десяти случаев. Ноэль машинально потрогал шрам на подбородке.
— Проще всего обойти село по лесу или вдоль речки. Незачем туда лезть, их двое, а то и трое на одного нашего. Проклятый их знает, что они там делают, но за дорогой уж точно не следят…
— Да, — кивнул Луи, — всех синяков не перебьешь. Нам о «жнецах» думать надо…
Отряд, не обремененный практически ничем — все громоздкое имущество, включая отобранные во время лихого набега пушки, хранилось в непролазных для всех остальных Кабаньих топях, — притаился на опушке. Прашинко уже кварту мотался между Гвергандой и Олецькой в тщетных поисках очередных «жнецов» или же небольшого отряда, который две сотни «летучих арцийцев» могли уничтожить подчистую. Увы, кроме одного большого отряда, расположившегося неподалеку, тракт был пуст, а Луи тщательно оберегал своих людей и на рожон не пер. Сумеречная втолковала принцу, как важно то, что они делают, и потом… он обещал Лупе…