Несвершенное
Шрифт:
— Однажды я сказала тебе, что всегда буду на твоей стороне, — пробормотала она. — Я всегда буду на твоей стороне, даже во времена окончательного провала. Я увижу тебя утром, и я буду рада видеть тебя, даже если это будет утро нашего провала. Спокойной ночи.
Джаред не стал ее целовать, но он прислонился своим лбом к ее и испустил усталый вздох, как если бы нашел убежище, где можно спокойно отдыхать и дышать.
— Спокойной, — сказал он, и через мгновение: — Спасибо.
Она шла домой, ночью, с отцом, с мальчиками, идущими между ними. Отец видел ее лицо, но не задал ни единого вопроса.
Ночь была темная,
Никто из них не посмотрел на Ауример на горизонте.
— Я предлагаю просто отказаться от воплощения «Плохих Идей» Лиллиан Линберн, — сказал Джон. — Я знаю, что она желает добра, но, похоже, у этой леди за всю жизни не родилось ни одной приличной идеи.
— Она была застигнута врасплох, не Робом. Она не знала, что люди, которых она любила и кому доверяла, предадут ее, или что у нее отберут дом. Она старается изо всех сил, но что бы она ни делала — все обращается в пепел. — Кэми не понравился слишком проницательный взгляд отца, когда он посмотрел на нее и добавил: — Она в принципе самый бесчувственный человек, когда-либо живший на свете, поэтому и она, и ее планы должны держаться подальше от моих сыновей.
Томо посмотрел на них с тревогой и сказал:
— Я хочу помочь.
— Ты уже помогаешь тем, что внушаешь страх, — сказала ему Кэми.
Томо задумчиво кивнул.
— И то правда.
Тен ничего не сказал. Его рука, которую держала Кэми, была холодной, но когда она посмотрела на него сверху вниз, то увидела только блеск его очков и его серьезное, непроницаемое лицо.
Рядом с ними раздался грохот и звук бьющегося стекла. Папа переместил мальчиков себе за спину, а Кэми шагнула вперед, подняв руки. Они увидели человека, выходящего из продуктового магазина и несущего бумажные пакеты, полные еды. Под капюшоном его пальто Кэми признала Тимоти Картрайта, одного из друзей отца. Он вздрогнул, когда увидел их. Вид у него был виноватый, а потом он пробормотал:
— Я оставил там деньги.
Тимоти заскользил вниз по улице, пока не стал не более чем тенью среди теней. Все они были тенями, пресмыкающимися тенями Ауримера, создающими бесполезные планы и бродящими вокруг, в страхе быть обнаруженными.
Они были в городе на осадном положении. Народ Разочарованного Дола собирался сдаться, поддаться и делать то, что захочет Роб, под давлением страха.
Дома, когда Томо и Тен легли в постели, Кэми села на диван с отцом и обняла его.
— Когда Джаред спал, и Ржавый приглядывал за ним, — сказала Кэми тихим голосом, уткнувшись ему в грудь. — Я пошла, чтобы увидеться с мамой «У Клэр», но там было заперто. Ее там не было.
Отец ничего не отвечал долгое время. Кэми ждала.
— Твоя мама в Ауримере, — сказал Джон, наконец. — По слухам, она готовит для них, блюдя потребности чародеев, будучи хорошей, маленькой селянкой и примером для каждого жителя Разочарованного Дола.
Кэми не знала, что сказать. Но она знала точно, что не надо было говорить; отец чувствовал такое же опустошение.
— С мальчишками Линбернами все в порядке? — спросил он после очередной паузы. — Я знаю, им пришлось сделать больно друг другу для этого заклинания.
— Они в порядке, — ответила Кэми. — Я чувствую, что Эш спит. Я немного волнуюсь по поводу Джареда. Он вообще не должен был проводить этот ритуал, учитывая, что все еще болен. Теперь он будет чувствовать свою вину, а он… он ведь так старается.
В очередной раз отец одарил дочь проницательным взглядом. Он увидел в ней слишком много того, что не подразумевалось выставлять напоказ. Кэми положила голову ему на плечо, пряча лицо, и он вздохнул и погладил ее по волосам.
— Никто из вас не должен был этого делать, — пробормотал Джон. — Вы слишком юны.
Кэми проснулась одна, на диване, с мягким, тканым одеялом, натянутым до подбородка, и с негромким шумом в ушах, который спросонья не узнала. Она сидела на диване, потом спрыгнула с него и подбежала к окну. Она увидела, как ее отец открывает ворота и поняла, что ее разбудил шум воровато закрываемой за ним двери.
«Эш! — прокричала она мысленно, выдергивая его из сна. — Ты должен прийти и присмотреть за мальчиками. Мне придется проследить за моим отцом».
Глава Девятая
Сердце Глэсса
Кэми интуитивно чувствовала, куда ее отец собрался: вниз по дороге, по лесу и в гору к Ауримеру, но она не знала, какой у него был план. Увидеть маму… умолять ее вернуться домой? А что, если нет? Что, если она сделала что-то, и Робу Линберну это не понравилось?
Она не знала ни намерений отца, ни того, что сама должна была предпринять. Она не пыталась остановить его, но последовала за ним, чтобы попытаться защитить.
Стояло ясное, весеннее утро, яркое, словно солнце было лампой, чье сияние распространялось наверх на несколько уровней. Белые лучи тянулись по небу, светясь, как стекло. Кэми пришлось притормозить, чтобы найти свои обувь и пальто. Она спешила, но пыталась быть незаметной, поэтому ее отец ушел далеко вперед. Как ни ясно было утро, она все же едва могла держать его в поле зрения.
У ее отца не было никакой возможности пройти через пламя вокруг Ауримера. Но как только она оказалась на небольшом холме, то увидела, что отец добрался до Ауримера. На фоне огня возвышался небольшой, темный силуэт, и живая, прыгающая стена замерцала и расступилась перед ним, как Красное море. Джон прошел сквозь пламя. Чародеям в Ауримере пришлось впустить его, Кэми не знала почему, но она больше не могла его видеть.
Кэми забиралась на гору, несясь так, будто могла остановить его, хотя он уже исчез из виду. Она мысленно извинилась перед Анджелой и, не останавливаясь, вбежала прямо в огонь.
С момента побега Джареда, чародеи, должно быть, усилили заклинания. Было намного больнее, чем в прошлый раз, и она чувствовала, как слезы катятся по щекам, потому что кожа оплавилась, и запахло паленым от кончиков горящих волос.
«Может, стоило подождать», — сказал ей Эш, и она почувствовала волну его нервозности у ее стен.
«Может быть, ты заткнешься, — предложила Кэми. — Это мой папа».
Лиллиан рассказала Кэми о магических способах сокрытия себя, как обернуться в тень и замаскироваться под камень. Этим утром теней было немного, но когда Кэми толкнула дверь и вошла в огромный зал, то увидела парочку подходящих. Она взяла тьму, скрывающуюся в нишах, где стояли мраморные бюсты, тени в углах высокого потолка и темноту лестниц, и обмотала ими себя.