Нет места женщине

Островская Екатерина

– Замечательно, – улыбнулась Бондарю Наташа. – Приятно иметь с вами дело: сказали – сделали. Все бы так поступали.

– Я пустой базар не люблю, – согласился Владимир Васильевич, – за это могут не только язык укоротить, но и голову оторвать. Сейчас тебя назад в гостиницу доставят, а вечером заберут. Будь готова.

Когда черный «Мерседес» вывез ее за металлические ворота, Наташа почувствовала сильный озноб. Ее всю трясло, только не от холода, а от возбуждения. А может быть, от того, что очень скоро все может закончиться. Но не от страха ее колотило, это точно.

И

вдруг Таша вспомнила, что Ларин находится сейчас в следственном изоляторе, и совершенно неизвестно, как для него все закончится. Но почему-то хотелось верить, что на суде любимый будет оправдан. А оправдан он будет, лишь когда Лидия признается, что оговорила его по какой-то причине (причину можно подобрать любую). Не станет же Ларин подавать в суд на жену за клевету. Он просто уйдет от нее к Наташе, которая уж постарается, чтобы все последующие долгие годы дорогой ей человек был счастлив и не вспоминал о таких пустяках, как прошлая жизнь.

Вернувшись в гостиницу, девушка позвонила Кондратьеву и сообщила, что есть кое-какие сдвиги, но окончательно все будет известно лишь через сутки. Спросила, как дела у генерального директора, и Николай ответил: пока все без изменений. Потом помолчал и сообщил, что назначена дата заседания суда по делу Ларина.

Обедала Наташа в том же ресторане, где ужинала накануне вечером. Когда уже рассчитывалась, подошел официант и поставил ей на стол бутылку шампанского. Она удивленно взглянула на него, и молодой человек пояснил, что вино прислали с углового столика. Таша посмотрела в дальний конец зала и увидела тех самых двух верзил, с которыми беседовала накануне. Оба они махнули ей рукой. Но, видимо, одного такого знака внимания им показалось мало – парни встали из-за стола и неуклюже склонили головы. Получилось, будто кивнули, хотя явно пытались изобразить лихой гусарский поклон.

Наташа спрятала бутылку в сумочку, тоже махнула им рукой и поспешила к выходу, не сомневаясь, что в этот момент ей вслед смотрит половина зала.

В Рязани все прошло на удивление спокойно. С коммерческим директором Наташа составила акты сверки поставленного и оплаченного товара, потом подписала соглашение о снижении закупочных цен и обязательство на оплату остатка задолженности в течение трех банковских дней. Ее доверенность, подписанная еще Лариным, подозрений не вызвала. И тут… Неприятность поджидала там, где ее не должно было быть вовсе.

Из кабинета коммерческого директора она позвонила Галине Тимофеевне и поинтересовалась остатком на счете. Услышав сумму и обрадовавшись, что ее хватает на погашение долга перед поставщиками, у которых как раз и находилась, она спросила главного бухгалтера, успели ли заменить банковские карточки.

– Пока нет, – ответила Галина Тимофеевна, – и без того дел по горло.

– Тогда впечатайте сумму платежа в оставленное мною платежное поручение. Подпись моя там стоит, остается только указать сумму и назначение платежа. И мы ничего не должны.

Таша продиктовала текст платежки. Но вопреки ее ожиданиям Галина Тимофеевна не стала кричать «Ура!», а предупредила,

что доложит об этом Лидии, когда та вернется с обеда. Финансовый директор посмотрела на часы – было ровно три по полудню, а значит, в запасе имелся ровно час, чтобы успеть в банк. Она по факсу переправила Галине Тимофеевне все документы. И через полчаса позвонила снова, чтобы узнать судьбу такой важной платежки.

– Никуда мы ее не отвозили, – холодно сообщила Галина Тимофеевна. – Лидия Петровна сказала, что платить не будет. Потому что никому ничего не должна. И еще добавила: по своим долгам пусть платит Ларин.

Наташа была поражена настолько, что буквально онемела. А главный бухгалтер уже перевела звонок на кабинет генерального директора. Поначалу Таша даже не сообразила, чей голос несет какую-то ахинею:

– Это уже неактуально, сейчас могут нарастить грудь без всякого силикона на полтора-два размера. Ты представляешь? Конечно, если у тебя совсем ничего, то тогда не надо и мучиться. Но меня осмотрели и сказали, что до четвертого догонят легко. Я только что из клиники вернулась. В общем, через неделю ты меня не узнаешь…

Ах да, голос Лидии! Только непонятно, почему жена Ларина в столь важный момент говорит о какой-то ерунде. Наконец Лидия заметила, что ее вызывают по другой линии, и отозвалась:

– Кто еще меня отвлекает?

– Это Наташа. Я из Ростова. Вернее, уже из Рязани. Только что договорилась о…

Но жена Ларина не дала ей договорить:

– Что ты несешь, девочка? Выясни сначала, где находишься, а потом приди в себя и пойми: сюда звонить больше не надо, ты уволена без выходного пособия. А если потревожишь еще раз, я тебя, коза драная, в землю закопаю. Ясно? Я никому ничего не должна и платить не буду.

Тут же пошли короткие гудки.

Наташа стояла с красным лицом и не могла вздохнуть.

И все же снова набрала номер Галины Тимофеевны.

Та отозвалась моментально.

– Вы все знаете не хуже меня, – напомнила главному бухгалтеру Наташа. – В настоящий момент мне удалось закрыть договор и снизить сумму выставленных претензий в пятьдесят раз. Слышите, в пятьдесят! Отвезти платежку в банк в ваших интересах, потому что Лидию, вполне возможно, прикроет папа, а вас некому. Вы это понимаете? В первую очередь отстреливают бухгалтера, а потом уж директора. И Лидия Петровна все равно потом заплатит, только гораздо больше, чем сейчас. Во много раз больше! Да еще спасибо скажет, что жива осталась. Однако вас тогда уже не будет. У предприятия появится другой бухгалтер, скорее всего, молодой и с бицепсами…

– Я поняла, – прошептала Галина Тимофеевна. – Спасибо, Наташенька. Сейчас позвоню в банк и предупрежу операционистку, чтобы меня дождалась. Спасибо, что предупредила. И за то, что столько сделала для нас.

В трубке раздались всхлипывания. Вероятно, Галина Тимофеевна наконец сообразила, что с ней может случиться.

– Эта дура сисястая меня запугала совсем, – сквозь слезы выдавила женщина.

– Все, хватит разговоров, отправляйтесь в банк. Быстро и осторожно, – поторопила главбуха Наташа.