Нет орхидей для мисс Блэндиш (Никаких орхидей для мисс Блендиш)

Эта история началась летом, в середине июля, в самую жару, когда на небе не видно ни облачка, а по земле метут пыль горячие, знойные ветры.

Там, где дороги от Форт-Скотта и из Невады сходятся с шоссе, ведущим от Питтсбурга к Канзас-Сити, стояла убогая деревянная бензозаправка с одной насосной помпой; рядом располагалась небольшая закусочная. Обслуживал все это хозяйство пожилой вдовец, которому помогала

Сразу после часу дня к закусочной подрулил запыленный «линкольн». В машине сидели двое, один из которых спал. Водителя звали Бэйли. Это был невысокий, коренастый человек с грубым мясистым лицом. Его глаза беспокойно бегали по сторонам, а на щеке белела полоска шрама. Он был одет в пыльный, сильно поношенный костюм с вытертыми рукавами – и вообще он выглядел неважно после ночной попойки, да еще в такую жару.

Бэйли взглянул было на своего приятеля, Старого Сэма, но затем пожал плечами и направился к закусочной, оставив спутника дремать в машине.

Когда он вошел, блондинка улыбнулась ему из-за стойки. Ее большие белые зубы вызвали у посетителя ассоциацию с фортепьянными клавишами. Она была слишком полной, чтобы заинтересовать его, и он не ответил на ее многозначительную улыбку.

– Хэлло, мистер, – радушно приветствовала девушка. – Ну и жара! Я всю ночь не спала…

– Виски, – оборвал ее Бэйли. Он сдвинул шляпу на затылок и вытер лицо несвежим носовым платком.

Она поставила на стойку бутылку и рюмку.

– Вам бы лучше выпить пива, – посоветовала она, тряхнув в его сторону светлыми кудряшками. – Виски в такую жару – не самая лучшая идея.

– Помолчи немного, – отрезал Бэйли.

Он взял бутылку и рюмку и сел за столик в углу.

Блондинка скорчила недовольную гримасу, взяла книгу и с делано равнодушным видом уставилась в страницу.

Бэйли сделал хороший глоток виски и откинулся на спинку кресла. Он думал о деньгах. Если Райли что-нибудь не придумает, размышлял он, им придется ограбить банк. Бэйли нахмурился: ему этого не хотелось. В банках слишком хорошая охрана.

Он насмешливо взглянул в окно на спящего Сэма. Эта развалина ни на что не годится, кроме как вести автомобиль. Он слишком старый для их бизнеса. Все, что ему надо, – это поспать да поесть. Но ему и Райли надо во что бы то ни стало раздобыть немного денег – вот только как?

Допив виски, Бэйли почувствовал голод.

– Сделай мне ветчины с яичницей, да поскорее, – велел он блондинке.

– А он что, ничего не хочет? – спросила та, указывая в окно на Старого Сэма.

– А по нему не видно? – хмыкнул Бэйли. – Давай поживее! Я проголодался.

Он увидел в окно, как у заправки остановился грязный «форд», из которого вылез полный пожилой человек.

«Хейни! – удивился про себя Бэйли. – Что он тут делает?»

Толстяк вперевалку посеменил к закусочной, кивнув Бэйли.

– Привет, приятель, – обрадовался

– Паршиво, – усмехнулся Бэйли. – Эта погодка меня доконает.

Хейни подошел к нему, пододвинул кресло и сел. Этот тип поставлял сведения аферистам, которые при удобном случае промышляли шантажом. Хейни всегда собирал по крохам информацию и продавал ее бандам, орудующим вокруг Канзас-Сити.

– И не говори, – согласился Хейни, принюхиваясь к запаху жарящейся ветчины. – Я сегодня был в Джоплине и оказался там на свадьбе – чуть не изжарился. Это ж надо – играть свадьбу в такую жару! – Заметив, что Бэйли не слушает, он поинтересовался: – А как вообще дела? Совсем неважно?

– Уже несколько недель одна непруха, – признался Бэйли, бросив окурок на пол. – Даже эти проклятые лошади на скачках против меня.

– Хочешь хороший совет? – Хейни подался вперед и сказал, понизив голос: – Решено, что выиграет Понтиак.

Бэйли усмехнулся:

– Понтиак? А я думал, будто раньше он карусель в парке крутил да сбежал оттуда.

– Ты не прав, – шепнул Хейни. – За эту лошадку отдали десять тысяч баксов, и не зря.

– Кто бы за меня столько заплатил? – хмыкнул Бэйли.

Из кухни вышла блондинка с долгожданной яичницей. Хейни смачно втянул носом аромат, когда девушка поставила тарелку на стол.

– И мне тоже что-нибудь, милашка, – попросил он, – и пива.

Девица отбросила протянувшуюся к ней руку, привычно улыбнувшись, и вернулась за стойку.

– Вот таких женщин я люблю – есть за что подержаться, – заметил Хейни, посматривая на нее. – Задница – словно два шара перекатываются.

– Мне надо где-то раздобыть деньжат, Хейни, – пробормотал Бэйли с набитым ртом. – Ничего нет на примете?

– Безнадега. Я всегда рад помочь, если что-то знаю, но сейчас ничего по твоей части нет. У меня сегодня вечером работенка. Надо подготовить материал – о вечеринке у Блэндиша. Всего двадцать баксов, зато выпивка дармовая и сколько влезет.

– Блэндиш? Кто это?

– Ты что, с луны свалился? – насмешливо осведомился Хейни. – Блэндиш – богатейший человек штата. Говорят, он стоит не меньше сотни миллионов.

Бэйли поддел вилкой желток.

– Зато я стою пять баксов! – свирепо сказал он. – Ну и жизнь! А что там у него за дела?

– Вечеринка у его дочери. Ты никогда ее не видел? Какая красотка! Я бы отдал десять лет жизни, чтобы поваляться с ней на сеновале.

Бэйли это не заинтересовало.

– Знаю я этих богатых крошек. Сами не знают, чего хотят и зачем на свете живут.

– Ну эта-то знает, – вздохнул Хейни. – Ее папаша собирается с помпой отпраздновать ее день рождения – двадцать четыре года, девочка в самом соку. Он решил подарить ей фамильные бриллианты. – Хейни закатил глаза. – Ожерелье что надо! Говорят, эта безделушка стоит пятьдесят тысяч.