Нетопырь
Шрифт:
И можно было задуматься, не сон ли то был?..
Ах, если бы Слава знал, какой спор разгорелся между обеими прекрасными дворянками после того, как Карл отвез их гостя обратно! Главным образом он заключался в том, кто будет платить по счету ресторану: чья была идея заказать там для человека еду, и…в таких количествах?!
Лунные лучи…
Глава XV
Вячеслав не смог подняться. Немилосердно закружилась голова, и он упал на подушки.
— Слава! — кричала из кухни мать. — Слава, вставай!..
Юноша стиснул зубы и попытался сесть — хотя бы сесть на кровати! — и в то же мгновение рухнул обратно, обливаясь горячим потом. Во рту стоял комок тошноты: горькой и едкой. Желудок скакал где-то в горле и настоятельно просился наружу…
А это солнце, это дикое солнце…что же оно такое чудовищно-яркое, что же оно так злобно бьет…даже не по глазам: Славе казалось, что вся комната заполнена жаром, как раскаленная печь, и что этот жар плавит его… Где Лиза, боже, где Лиза?.. От нее всегда исходили волны прохлады…
В комнату вошел темный силуэт. Прищурившись, молодой человек понял, что перед ним мать.
— Вячеслав, ты опозда…что с тобой?
— Мне плохо, мама…мне скверно.
— Господи, ты весь горишь, на тебе лица нет! Весь бледный! Говорила, нечего ходить в школу в таком состоянии!.. Подожди, я позвоню врачу, подожди, золотко!
Мама исчезла… Наверное, в какой-то момент он перестал воспринимать действительность, потому что не смог бы сказать, когда она ушла…
Мысли пульсировали…или это мощными ударами молота на голову обрушивались солнечные лучи?.. Глаза застилала слепящая пелена, больной едва мог связно мыслить… Господи, неужели?.. Неужели начинается?..
Неужели это…смерть?
Не стоило об этом думать: душа сжалась, как от прикосновения чего-то темного и мокрого, похожего на свинцовую каплю казематной воды…и такая тоска проснулась в сердце, что Слава заскулил, впившись зубами в подушку.
Восходы, закаты…нормальная жизнь…
Человеческая жизнь…
Он ведь почти уже перешел Порог, так отчего же так скверно?..
Почти.
И что потом? Что будет потом?..
В какой-то момент прояснения сознания очень четко бросились в глаза синие цветочки на белом пододеяльнике, такие веселые и обычные.
Слезы закапали по щекам…
Слава прислушался. В залитую солнцем комнату вкралась ждущая тишина. Лишь ветер качался в ветвях тополя за окном, болтая с ярким дневным сиянием.
Смех…
Смех рассвета…
В тишине отчаянно, торопливо, чеканила шаг секундная стрелка, спеша по своему извечному пути, бессмысленному и необходимому, как сама жизнь.
Часы…
Символ жизни.
Времени, деятельности…
Перемен в реальном мире.
Человека.
Что же вы стояли тогда, в ту памятную ночь?..
Вы опоздали, навсегда опоздали, милые часики…
Есть ли что-либо более жуткое, чем замершие стрелки часов?
Безвременье…Вечность…Смерть…
Порог.
Всадник на бледном коне.
Быть может, граница между мирами пролегает не только через зеркала, но и через циферблаты?..
Странные мысли в странное время…
Время. Ха.
А ведь ты, Славик, не верил, что можешь умереть. Не верил… Ты до последнего воспринимал все как игру…
Никто не поможет.
Ох, опять начинается это невыносимый звон в голове! От него чуть ли не лопаются сосуды… Прекратится ли когда-нибудь эта пытка?..
Мама, мамочка…поскорее бы ты пришла, мне так страшно…так больно…
…умирать одному.
Так внезапно.
А иначе и не бывает.
…Как темно. Наконец-то. Хорошо… Что это? Наверное, кончился день, село это невозможное солнце. Вот и тошнота отступает… Как легко…господи, как легко…никогда так не было…
Славу подхватило темной прохладной волной, захлестнуло — и потянуло в уютную глубину…
…и он поплыл вслед за уходящим звоном, растворяясь вместе с ним в волнах какой-то таинственной реки мрака…
И провалился в ничто.
Крика матери он уже не услышал.
…Шелест.
Ледяной колючий шелест: так земля осыпается по стенкам ямы…
Могилы?..
Холод.
Полярная стужа внутри, которую невозможно терпеть…
Так…холодно…
Промерзло насквозь все тело, не пошевелиться…
А еще этот ветер…этот жестокий ветер…
Требовательный.
Он толкает, налетая откуда-то извне, и его упругая сила несет в себе слова…
Встань! Я приказываю. Поднимись, Вячеслав!
Этому приказу невозможно противиться!
Как…тяжело…поднять веки.
Кто так говорил?.. В какой из книг он это читал?.. Эти слова…давным-давно…
Своей властью Хозяйки зову я тебя из твоей могилы. Поднимись!
Слова похожи на ледяные острые крючья, впившиеся в самую душу…на которых она повисла, пронзенная, у самого края неведомой бездны…
Веки похожи на гранитные глыбы, неповоротливые и застывшие. Словно примерзли к глазам. Больно…
Волна света!
Прохладной водой голубой лунный луч коснулся его истерзанных глаз, неся им нежное облегчение…словно окунуться в тишину…
Это первое, что он увидел: глоток ночного серебра.
Уже потом, позже, все четче и четче перед ним начали выплывать из тьмы высокие земляные своды, мрачный потолок над ними…затем появились другие чувства: юноша ощутил твердость и узость своей постели, тонкость одеяла, понял, что может двигаться — и повернул голову.