Неучтённый вариант
Шрифт:
«Мишутка? У меня что же, есть сын?!».
«Да, Медвежонок. Сынулька мой храбрый. Как я мог об этом забыть? Докатился! Сам себя спрашиваю о своей семье».
«Но… как? Почему я об этом ничего не знаю? И что вообще тут происходит?».
В паре сотен метров от меня взорвалась ещё одна граната. Опять шум, разрушения, пыль.
«Нет, оставаться на месте слишком опасно! Группа захвата приближается, надо уносить ноги!».
Инстинктивно прижимаясь к стенам домов, перепрыгивая через ямы и обломки, я кинулся бежать по улице вперёд, подальше от эпицентра боевых действий.
«И я ещё спрашивал, что происходит?! Разве такие вещи нуждаются в объяснении? Санитарный контроль. Карантинная
Два года назад статланское министерство объявило всей планете, что в нашей области обнаружился неизвестный доселе вирус, не только убивающий отдельных людей или даже семьи, но выкашивающий целые деревни. Власти сразу предприняли беспрецедентные меры безопасности. Контакты с другими регионами были сведены к минимуму, а людям посоветовали оставаться на местах, исключив излишние перемещения. На дорогах появились санитарно-эпидемиологические посты. В детских садах, школах и на предприятиях начались медосмотры, а в лечебных учреждениях была организована предупредительная вакцинация. И всё бы хорошо, если б не скупые отчёты врачей: «Новый случай заболевания зарегистрирован в деревне такой-то или в посёлке таком-то. Объявлен режим карантина. Делаем всё возможное, не допуская распространение болезни и прихода её в крупные города. Жителей области просим сохранять спокойствие. У министерства здравоохранения Статлана всё под контролем».
И народ верит, что так и есть. Впрочем, что далеко ходить? Я сам нисколько не сомневался в этих заверениях! Даже глазом не моргнул, когда вирус дошёл до Дакайска с его пятитысячным населением. «Подумаешь, один случай заболевания на такую массу людей? – рассуждал я наедине с собой. – Доктора ведь уже открыли лекарство и приступают к лечению пострадавших! Вылечат. Ну а то, что военные совместно с полицейскими перекрыли въезды и выезды из города – так это просто меры безопасности. И нечего кричать, что кто-то не дозвонился до родственников. Перебои со связью тоже бывают. Не катастрофа. Надо сосредоточиться на своих делах, а не сеять панику и создавать проблемы там, где и без этого тяжело. Вон, ребята-журналисты исправились, молодцы. Перестали тиражировать страшилки, и теперь с экрана звучит обнадёживающая информация об успехах врачей. Появилась уверенность, что у всех всё будет благополучно. И другим людям надо брать пример с журналистов. Какие могут быть страхи и сомнения?».
А страхи и сомнения у нас возникли, когда полгода назад так же буднично карантин был объявлен в нашем городе. Вокруг Питажа обосновались врачебные и военные блокпосты, никого не пропускающие к нам и не выпускающие от нас, а всем жителям для предупреждения болезни было рекомендовано в ближайшие несколько недель посетить специально развёрнутый на окраине полевой госпиталь и пройти там вакцинацию.
Естественно, большинство людей являются законопослушными гражданами, и мы все дружно, без суеты и давки отправились бы в этот госпиталь за своей порцией спасительного лекарства, если б не одно «НО». Несколько активистов при поддержке начальника городского отдела полиции и молчаливого одобрения нашей мэрии вдруг бросили клич: «Отзовитесь те, кто знает хоть об одном заболевшем или погибшем от неизвестного вируса на нашей территории! Покажите, где эта эпидемия! Признайтесь, у кого обнаружились положительные пробы, о которых так обтекаемо сказали по телевидению?». И все неожиданно поняли, что не могут ответить на столь элементарные вопросы. В самом деле, с чего это статланские чиновники объявляют нам карантин, когда даже местные врачи не могут подтвердить фактов заболевания?
Люди пришли в растерянность. Лишь единицы, экономя время и силы, помчались в госпиталь на вакцинацию. Основная же часть горожан затаилась, ожидая новой чёткой команды. Кто-то безуспешно попытался связаться со знакомыми в Дакайске, чтобы выяснить истинную обстановку. Кто-то принялся искать медицинскую информацию о вирусе и симптомах болезни. А кто-то вообще предпочёл заниматься обычными делами, не обращая внимания на происходящее кругом.
Разумеется, статланские власти не могли на это не отреагировать. Министерство информационной политики запустило для нас социальный ролик об эпидемии, о том, как гибнут целые семьи упрямцев и как счастливы те, кто доверил свою судьбу врачам. Политические и культурные деятели выступили с речами поддержки в адрес заболевших и осудили тех из нас, кто своим безрассудным и даже преступным, с их точки зрения, промедлением, ставит под угрозу жизни других людей. «Все на вакцинацию!», – заканчивалась каждая их речь. И ни один человек не попросил предъявить доказательства наличия вируса в городе. У нас не было ни одной проверки. А журналисты и медики из других регионов так и вовсе отпрянули от нашей области. Кто знает заранее, чем могут закончиться их командировки? Ведь угроза заражения не исчезла.
Через пару недель информация о Питаже в новостных лентах сошла на нет, словно нас никогда не существовало. Мир переключился на другие события. А мы-то есть! И мы вовсе не чувствуем себя инфицированными! Все с надеждой вечерами включали телевизор, чтобы услышать, что это недоразумение наконец-то разрешилось. И надо ли говорить о нашем внутреннем состоянии, когда по городу поползли слухи, что ушедшие на вакцинацию люди обратно домой не вернулись. Параллельно стали пропадать и жители самых окраин. Среди питажцев началась паника.
Мэр города призвал население не посещать никакие вакцинации вплоть до выяснения всех обстоятельств. Активисты сформировали патрульные отряды и порекомендовали жителям в тёмное время суток по улицам не разгуливать. В ответ на это статланские военные, исполняющие приказ об изоляции карантинной зоны, отменили нам поставки продовольствия и медикаментов, отключили нам кабельную телефонную и компьютерную связь, а затем и вовсе накрыли город куполом радиомолчания. Сорок тысяч питажцев разом остались оторванными от цивилизации. Началось длительное противостояние горожан и санитарных служб.
Санитарные службы получили добро на каждодневные вылазки на нашу территорию и на захват «инфицированных людей». Им даже разрешили применять в этих целях оружие. И ведь ещё как применяют! Стреляют на поражение, разрушают дома, открыто похищают тех, кого им удаётся захватить, постепенно опустошая улицу за улицей. Так и живём уже почти полгода. Наши полицейские и патрульные, переименовав себя в силы сопротивления, строят между зданиями баррикады и ловушки, предпринимают попытки по прорыву блокады города, однако изменить ситуацию в корне пока не могут. И странно, что попав сегодня под огонь военно-санитарных отрядов, я вдруг с недоумением стал интересоваться, что здесь происходит?..
Справа от меня в переулке взорвалась ещё одна граната. За углом дома послышались стоны, ругань, шум борьбы. А я планировал поворачивать именно туда! Карловский проспект впереди круто уходит влево. И какая необходимость возвращаться в опустевший район? Я торопился к центру города. Мой маршрут должен был пролегать через переулок наискосок к парку, а там уже через зелёную зону до делового квартала. Что же предпринимать мне теперь, было непонятно. Я вмиг прижался к стене.
Конец ознакомительного фрагмента.