Неудачная реинкарнация
Шрифт:
— И вот что мы видим? — сказала Марьиванна обречённо. — В то время как интернациональные отношения как никогда стоят во главе угла… наш товарищ… допускает дикие выходки, порочащие честь школы, честь класса…
Девчонки привычно заулыбались. У них как-то слово честь ассоциировалось совсем с другим — и не только у них… Учительница загасила веселье предупреждающим взглядом.
— Да Марьиванна! — возопил он покаянно. — Да я только за интернационализм! Да если рядом со мной будет сидеть моя ровесница с солнечной Ямайки, прямо как она есть, прямо вот в юбке из пальмовых листочков — я же только за! У нас же такие товарищеские отношения завяжутся!
— Переписчиков, тебе слова никто не давал! — рявкнуло с задних парт.
Ну и зря рявкали. Его сейчас можно было остановить только танком — а голос он на всякий случай давно поставил, так что и не заглушить. — …Но какой такой интернационализм на нашем рынке?! Там же стояла толпа — вот почему шакалы в любом мире сбиваются в толпу? Там была толпа уродов, козьи морды, корта-ан-газа, и никаким интернационализмом не пахло, а пахло ненаказуемым хулиганством! Стоят и каждой девушке предлагают познакомиться-прокатиться — даже если она с парнем, даже если она с мужем… понятно, что их много, понятно, почему не связывались — но кто они такие?! Это же отбросы родов! Их выгнали отовсюду, и они собрались здесь! А роды, как и столетия назад, пасут скот, растят детей, обихаживают сады и строят дома! И вот их я готов уважать! А эти — ит-тырк-кнорк! И даже кнурсе! Вот так им и сказал, и гонялись они за маленьким мальчиком с ножами! Не догнали, потому что пьют много — и курят всякую дрянь! И тогда побежали жаловаться в имперскую полицию! Э… в милицию то есть. А теперь ещё и вы их защищаете! Что, понравилось, что предлагают познакомиться-прокатиться? Так это не интернационализм, это… вот, блин, забыл слово, у нас же ещё классный час был на эту тему…
— Переписчиков!!!..
— Их бы камнем по голове!..
…И получалось из его размышлений, что Творец здесь ни при чём. Получалось, каждый и есть творец своей судьбы. Вроде банально, но как свежо, когда в приложении к собственной личности! Ведь живут же люди в деревне? Живут. Ни за кем не гоняется имперская полиция. Ну, практически ни за кем. Надия не в счёт — она влезла в высшие разборки и не захотела вылезать. Вот и получает свой процент риска. А Яха… вот уедут полицейские, и пойдёт у неё жизнь, как и предполагалось — в город, а там на дно… Зато придурки с ножами не носятся по рынку ни за кем — только за ним! Потому что все остальные утёрлись и пошли дальше. И девок у степняков он бросился отбивать, не другие. Засветил себя, между прочим, перед эпсаром. А вот братья Собаки не бросились. А братья Гончары бросились — но потом, вместе со всеми. Мог бы вообще в шкафу, блин, пересидеть! А потом бы уехал на мандривке в город! Заодно бы узнал, что это такое — мандривка. Говорят, магия… Ну-ну. Что-то он не только магии, но даже теоретического обоснования возможности оной ни в одном из миров не встречал!
Мог бы… мог бы — и надо бы! — помогать отцу в гончарной мастерской, как остальные братья! Сад обихаживать, товары возить… на мандривках, блин, что бы это ни было! А потом, в своё время, взять в жены здоровенную работящую девойку — и поднимать детей, чтоб было на кого опереться в старости! Утопиться, что ли, да начать по новой, только на этот раз правильно?
Стоп, только не спешить, одёрнул он себя. Ведь было уже. Была попытка правильной жизни. Была? Ну… да, признался он сам себе. Забыл про оружие, про запасные укрытия и пути отхода, про… всё. Был работящий мужик по прозвищу Грязный Топор, Кыррабалта. Грязный, а вовсе не Чёрный, как врут в легендах. Потому что работа у него такая была. Корчёвка леса, например. Были дети и красавица жена, которую Яха напоминает до пронзительной боли в груди… И был полицейский отряд… И не его ведь грабили, а односельчан — вот что обидно! А Кыррабалта — он мужик совестливый, сострадательный, соль земли, опора нации… как взял свой топор, как размахался, придурок… и случилось то, что случилось. Полстраны в пожарах да десяток слезливых баллад-легенд на выходе. Парочка баллад, кажется, до сих пор в обращении…
Я долго живу, в этом дело, напомнил он себе. Этап мирной жизни — это просто этап. Он был и прошёл. Давно, надо полагать, ещё до йогина-основателя, чтоб ему подавиться дыханием бхастрика! Люди-то едва успевают первый этап осознать. А он — идёт вперёд. Вот, сейчас этап бессмертия памяти, потом ещё что-то будет на голову…
Красиво подумано — но ведь неправильно! При чём здесь этапы?! Просто он… не боится смерти? Не так уж дорожит мирной жизнью? Да. Не смерти он боится, а сопливого младенчества, да и то… переживёт ещё раз, если придётся. И мирной жизнью не дорожит, это верно. Что-то, видимо, понял важное йогин-основатель, ежели все последующие реинкарнации стягивало на… убийства? Нет. Да. На убийства — но по уважительным причинам, вот как правильно! И это стало сутью личности. На стремление власти удавить — отвечать тем же.
Ах ты, поганец, тихо обозлился он на йогина. Ты у нас справедливый, значит? Заступник обиженных, да? Вот о чём тебе мечталось, получается, в йогических трансах на камнях Тибета — как бы грохнуть всех, обидевших тебя и близких? Для того и бессмертие памяти намолил — чтоб опыта убивцы накоплялось?! Ну ты и поганец! Как всем реинкарнациям нагадил! То есть не ты — я… э, какая разница, если нагадил?!
— Извини, Творче! — покаянно сказал он. — Напраслину на тебя возводил! Хороший мирок ты сваял, признаю! Это просто я не в ногу иду… Блин, встретился бы мне хоть один йогин! Да где его взять в степи-то? Они, гады, все на югах предпочитают. И это, в общем, понятно. Любой бы предпочёл…
А степь менялась. Вроде и отъехал всего ничего, а трава заметно пониже, и жёлтого больше, чем радостно-зелёного. А как же сто двадцать дней в году осадки? Дожди только в предгорьях? А как это возможно? Э, Берен-йот-гали в этом разберётся!
Непонятного вообще много набралось. За последние пару суток. Ага, а предыдущие пятнадцать лет, получается, спал? Ну… да. Вот сейчас и не получается увязать всё, что увидено. Мало информации. К родовой памяти обратиться? О, там такое увидишь, Надия-ир-Малх ни в какое сравнение не идёт… Но то, что удалось осмыслить, однозначно указывает на посттехнический мир. Только странный он. Вот раковины связи — это понятно. Отец у Надии подозрительно быстро объявился — тоже понятно. Орбитальные системы позиционирования, что же ещё. Совмещённые с ген-датчиками для важных персон… А латы у полицейских? Вот не сырое же это железо, клянусь памятью Тэмиркула-кузнеца! А железо в деревне — как раз сырое… Получается… что?
Картина получалась неприятной, особенно в сочетании с сухой степью, что могло указывать на попытки управления климатом. Думать о таком не хотелось. Пока что не хотелось. Тем более что степь, даже спалённая зноем, была прекрасна. Качались золотые травы в танце лёгких ветерков. Изумрудно зеленела трава по оврагам. Ежевика заплетала глинистые откосы сплошным ковром. Шумел камыш на мелководье Ирчи. И родилась мелодия…
Он пел, позабыв обо всём на свете. Пел так, что дрожал воздух над холмами. Пел так, как пел когда-то вольный дух степей Имангали, по прозвищу Чёрный Аркан… Естественно, чёрный, а как без этого? У поэзии героических прозвищ — свои законы. А он был героем, Чёрный Аркан. Героем — и певцом…
Так что она объявилась перед ним совершенно внезапно. Открылась за очередным холмом во всей красе — грязная, растрёпанная, босая. Синяя, некогда праздничная юбка — в состоянии тряпки. Белая рубаха — уже не белая. И даже не серая.
— Ну ты и хорош орать! — выговорила Яха восхищённо. — Я на твой голос часа два иду! А тебя все не видно! А голос между холмов так и мечется!..
— Опа! — только и сказал он. — А ты-то здесь как? Тебя украли — или нет?
— Да… я и не знаю! Сначала украли. А потом — я пошла, а за мной никто не погнался! Обидно-то как! Я что, даже степной пьяни не нужна?!
Яха украдкой смахнула злую слезинку, а потом не выдержала и разразилась бурными, по-детски искренними рыданиями, даже конь испугался и заплясал, как бы невзначай отодвигаясь подальше…
— Горе ты моё! — вздохнул он. — Не переживай так, они ещё погонятся. Просто они сейчас упились все, если я правильно понимаю, во спасение от латников… Но вот очухаются и погонятся обязательно! И догонят. Э… так ты хочешь, чтоб тебя догнали вдесятером? И ещё раз догнали? Так не проблема, я могу за холмиком подождать, чтоб не мешать вам всем…