Неуёмность перевоплощений
Шрифт:
– У нас сейчас демократия,– смело и уверенно сказала старушка-клюквенница. – Несправедливо получается. Почему одним очень даже мелким землям можно превращаться в отдельные страны, а вот нашим богатым и умным людям и уехать отсюда нельзя? Пусть себе живут, коли остров себе купили. Пущай садят там пшеницу, картошку… Что, они не люди, что ли?
– Пытаюсь тебя понять, славная бабушка, – сказал Осиновский, но никак не могу. Весь свой головной мозг в горсть собрал, но вот сообразить не могу, о чём ты говоришь.
– Чего ж тут непонятного, господин хороший, – не унималась старушка. – Можно ведь любой остров тоже
– Не Кокосово, а Косово, бабушка. Не резвись больше! – серьёзно заметил Родион Емельянович. – Всё то, о чём ты сейчас глаголешь, чушь несусветная!
– Нет уж! Меня не проведёшь! – продолжала она.– Я телевизор смотрю, я всё знаю… Грамотная. Я, понятно, как весь наш народ, категорично против, чтобы нас бросали на произвол судьбы наши миллионщики и те, что у руля. Нам без их, умных, никак нельзя. Помрём под корень! У нас вон в посёлке дед Пантелей, самый настоящий, демократ, как выпьет, так и кричит на все дворы: «Свободу и независимость буржуям!».
– Ну, ладно,– подвёл всему черту Осиновский.– Некогда мне такой бред слушать. Лично мне нет никакого резона от собственного народа освобождаться и богатств, что в недрах страны, и снаружи нашей страны имеются. Потому и уезжать никуда не собираюсь. По большому счёту, я ведь патриот России.
– Пусть они едут туда, куда хотят, – широко улыбнулся лейтенант. – Баба с возу – кобыле легче. Государство всё возьмёт в свои руки – и народу станет жить полегче. Заодно и чиновников-казнокрадов в места не столь отдалённые стоит отправить. Пусть трудятся на благо… народа.
– Но уж от тебя, лейтенант я таких слов никак не ожидал, – упрекнул Ковалёва бизнесмен. – Ты ещё молод и не понимаешь, что не всё в жизни так просто.
Немного подумав, поправив на глазах очки, почесав подбородок, Осиновский дальше развил свою мысль.
Он прямо сказал:
– Когда нас, магнатов, прижмут, тогда уж пойдут другие… беседы. Но пока всё мирно и тихо. Если у меня получается что-то в бизнесе и производстве, то я ведь Родине служу и народу своему. А он не всегда такое дело понимает. Получается, как в песне: «А я остаюся с тобою, родная навеки страна!». Короче говоря, «не нужен нам берег турецкий». Впрочем, кто его знает. Сегодня так, а завтра – по-иному.
Прощаясь с торговками, он громким голосом призвал их не падать духом и надеяться на самые добрые перемены. А лейтенанту Ковалёву ещё раз напомнил, что он может доехать до расположения своей воинской части в их шикарной машине. Хотя, не такая уж она и шикарная. Рабочий вариант.
Осиновский и, на самом деле, был в курсе того, что и где располагается вдоль автомагистрали Санкт-Петербург – Москва. Ехать до неё и не так далеко. Каких-то тридцать километров. Может, чуть больше.
На последнем месте в салоне машины, с краю, рядом с охранниками пристроился и лейтенант Ковалёв. Чего бы немного ни подъехать, если есть возможность. Шофёр Пётр резко газанул с места, и машина помчалась по автостраде. А подышать свежим воздухом он сможет в расположении дивизии.
Они ехали медленно. Родион Емельянович решил рассмотреть давно знакомые и, можно сказать, почти родные места. Когда ещё в Питер придётся отправляться по важным делам, неизвестно. В основном – житьё в Москве, да поездки за кордон, по цивильным странам. Его пока ещё почти всюду пускают, санкциями не обложили. Во всяком случае, эти территории и живущие на них не так уж и худо господа и дамы считают себя особенными. Они давно себя таковыми объявили и не принимают на этот счёт других мнений. Заблуждение на грани тотального… безумия.
За окнами автомобиля тянулись леса и болота, то есть их края. Не больше. Но всё в этих местах имелось – и цветы, и птицы, и звери. Даже медведи встречаются, а лосей и диких кабанов изрядное количество.
Но с дороги всего, даже самого основного и необычного, не увидеть.
А жаль, что невозможно это сделать. Ведь экзотики хватает. Невозможно из салона автомобиля заметить, как вдоль дороги, по густым рощам продвигаются в сторону Москвы два огромных существа, очень похожих на людей и, одновременно, на обезьян. Но это обманчивое сходство, ибо, у некоторых и нет сомнения, в том, что они – снежные люди, которых во многих странах зовут по-разному: иети, бигфут, большеног, сасквоч… Названий много, не один десяток.
Разве же может иметь такое количество имён и определений существо, которого, как бы, исходя из бездоказательных «аксиом» представителями ортодоксальных наук, в природе не существует? Нонсенс. Да ещё какой! Но это не снежные люди, это уже другие существа – яростные и жестокие. Гмоны.
Они не просто существовали, а уже вели бескомпромиссную и жестокую борьбу со всем человечеством.
– Весёлые старухи, особенна та, которая клюквой торгует, – Осиновский находился под впечатлением недавно услышанного. – Ведь она не шутила на счёт, так сказать, самоопределения наших чиновников и предпринимателей. Она, мужики, была очень и очень озабочена и озадачена. Старушка всеми фибрами души, что называется, не хотела, чтобы случилось именно так, как говорят некоторые, недалёкие люди.
Тут же Осиновский констатировал, что ничего, в принципе, особенного нет в том, что бабушка так считает. Российские люди привыкла к обману, и в тайне надеются, что «добрые кровопийцы» из великой и богатой страны никуда не уедут.
Ведь народ уже однажды, в территориальном плане, обманули. Заверили «ответственные» господа и товарищи, что, если подавляющее большинство граждан Советского Союза проголосует за его сохранение, то, значит, так и произойдёт. Но ведь кинули народ-то… по полной программе. Сделали по-своему.
У людей и сейчас так запудрены головы, что они уже не знают, где сказка, а где ложь… Правды, как правило, днём с огнём не отыщешь. Да и никто толком и не ведает, где она и как… выглядит.
Катиться дальше уже некуда, если самые главные и первые господа страны заботится о бизнесменах, депутатах, чиновниках, больших начальниках… Это очень заметно по огромной разнице между годовым доходом «простого» человека и «сложного». А народ? Ничего… Он в России двужильный, всё переможет и переживёт. Такая затянувшаяся история не десятки лет продолжается, а уже многие сотни. Чего уж там приукрашивать совсем недавнее минувшее. Не таким оно должно было быть…