Неугомонный эльф
Шрифт:
Еще никогда Рей Обжора не чувствовал себя так скверно. И речь не шла о многочисленных синяках, ссадинах, ушибах и треснувших ребрах. То, что он остался относительно цел и невредим — обошлось без переломов! — при падении со скалы, было сущим пустяком по сравнению с тем, что ему пришлось пережить. В гильдии Рей считался одним из лучших фехтовальщиков — охотнику на монстров просто обязательно в совершенстве владеть любым оружием, — и вот его одной левой победил эльф!
— Я этого так не оставлю, — ворчал он себе под нос. — Я его прикончу…
— Обязательно прикончишь. Рано или поздно! Во что бы то ни стало! — пробовала утешать его Видящая, осматривающая раны Искателя.
— Никаких «поздно»! Рано! Как можно раньше! — воскликнул Рей. — Этот урод… Этот выродок… А ты-то куда смотрела?
— Во-первых, не сметь разговаривать со мной в таком тоне! — негромко, но властно прикрикнула на человека эльфийка. — А не то заколдую! У нас не принято обращаться с волшебницами как с продажными девками. А во-вторых, ты знал, что их там несколько. Так почему полез в драку не с тем, с кем надо?
— Я полез, — буркнул Рей. — Но эта девка здорова драться. Вот гоблинова тварь! — Он тихо дотронулся до исполосованного ногтями лица. — Я думал, она мне глаза вырвет! С-сучка!
Дочь лорда Лоредара лишь покачала головой. Она лечила своего временного напарника кое-как — и не только потому, что целительная магия ей была недоступна. Просто нелишне будет оставить ему кое-какие памятки. Чтобы впредь остерегался выражаться о женщинах в таком тоне!
— А в-третьих, я колдовала, — как ни в чем не бывало продолжала она, снова принимаясь за его ушибы. — Это, знаешь ли, трудная работа. Но ты прав. Мы этого не должны так оставить! Убийца моего отца сам должен быть убит. Как и все остальные, кто попытаются мне в этом помешать.
— Ну, пожа-а-а-алуйста! Ну что вам стоит?
— Нет.
— Ну хоть чуть-чуть! До первого поворота, а?
— Даже на сотню шагов — нет! Сам захотел тащить эту дрянь, сам и нюхай эту вонь!
— Вы просто звери! Слышите? Вы звери, господа…
— Хм!
— И дамы!
— А за это можно и в нос дать, — спокойно произнесла Тара.
Остальные кивками выразили согласие со словами девушки. Оставшийся в меньшинстве Карадор жалобно захлопал ресницами и так красноречиво хлюпнул носом, что Фрозинтар поспешил отвернуться, а Льор заморгал глазами часто-часто, выразительно посматривая на остальных.
Остальные — даже лошади — были как кремень.
Камнем преткновения был пещерный морл. Точнее, голова оной твари, которую Карадор зачем-то решил отпилить и доставить в ближайший город для того, чтобы продать и получить награду за убиение монстра. Пригоршни серебряных монет от вилланов ему показалось мало, и он решил подзаработать. Никто ему в этом не мешал, и он добросовестно отпилил голову мечом, после чего с кряхтеньем и ворчаньем приторочил ее к седлу.
Вот тут-то и началось самое интересное. Ибо голова воняла.
Нет, не просто воняла, а воняла, за считаные часы успев пропитать гнилостным запахом все вокруг. Морщились и отворачивались даже лошади, а мерин Карадора, судя по его виду, вообще задумался о самоубийстве. Несколько часов неугомонный эльф мужественно терпел запахи, а потом стал приставать к своим спутникам с идеей везти трофей по очереди.
— Ну что вам стоит? — канючил он. — А я потом с вами деньгами поделюсь! Пополам! Половину мне, а половину…
— Ага, — прогнусила Тара, демонстративно зажимая нос двумя пальцами, — сдрадали, здачит, все, а даграду одному?
— Да не одному, а всем!
— Поровну!
— Значит, ты согласна? — радостно взвизгнул Карадор, пришпоривая коня. Тара ничего не успела сделать — ее кобыла сама, не дожидаясь команды, резво скакнула в сторону.
— Видишь — даже лошадям эта идея не нравится! — припечатал Фрозинтар.
— Тогда, может, ты ее потащишь? — встрепенулся неугомонный эльф. — А, Фрося? Ты запахов все равно не чувствуешь. Что тебе стоит? Мы же друзья! А друзьям надо помогать!
— С такими друзьями и врагов не надо, — проворчал себе под нос Асатор, но так тихо, что никто не обратил внимания на слова рыцаря.
Деликатный и стеснительный Льор тем временем вырвался вперед, где вонь ощущалась не так сильно и как раз в это время придержал коня, взмахнув рукой:
— Смотрите!
Они пробирались по редколесью, раскинувшемуся на пологом склоне. Далеко на севере вставали горы. Где-то звенел ручей. Дорога, на которую путешественники наткнулись пару часов назад, не выглядела очень уж наезженной. Судя по всему, ею пользовались от силы несколько раз в год, что, учитывая дикость местности, было не так уж удивительно.
В том месте, где остановился Льор, дорога делала поворот, карабкаясь вверх по склону. Дальше прямиком бежала лишь наполовину заросшая тропа. А как раз на развилке торчал грубо обтесанный столб, к которому была прибита доска с намалеванными буквами.
— Тут что-то написано, но по-человечески, — сообщил юноша. — Учитель, вы сможете прочесть?
— Ну-ка, ну-ка… — Фрозинтар пришпорил коня. — Нет, Карадор, оставайся на месте.
— Да-да, — подхватила и Тара, поспешив присоединиться к драуру. — Мы скоренько, туда и обратно.
Асатор ничего не сказал, но посмотрел так выразительно, что слов не потребовалось.
Фрозинтар поравнялся с конем юноши, прищурившись и внимательно рассматривая даже не доску — лоскут бересты, пришпиленный кое-как. Буквы на нем были вырезаны ножом, и лишь поэтому ни дожди, ни ветер не уничтожили надпись. Но писалось явно в темноте, наспех и кое-как. Развернув коня боком, драур стал водить пальцем по рунам.
— Вы знаете человеческую письменность? — с явным беспокойством поинтересовался Льор. — Может быть, Тара…