Неугомонный эльф
Шрифт:
— Греко? — Седые брови вошедшего сурово сошлись на переносице. — Ты здесь откуда? Разве забыл, что срок твоего наказания еще не истек?
— Я помню, дядя. — Племянник низко склонил перед ним голову. Он был не просто выше низкорослого дяди, но и выше многих своих соплеменников, что отнюдь не добавляло ему любви среди сородичей. — Мне осталось еще сто тридцать шесть поворотов прожить на поверхности. Но у меня дело чрезвычайной важности. Скажи, я смогу сегодня поговорить со своим отцом?
— Сомневаюсь, — процедил старый альфар, — что у Старейшего найдется сегодня время. Я доложу, что сын хотел видеть отца. Если он не слишком занят, то скажет, через сколько поворотов ты должен подойти для аудиенции
— Но я не могу ждать! — воскликнул Греко. — Это дело чрезвычайной важности!
— Для Старейшего нет ничего более важного, чем…
— Чем сохранность Белого Змея!
Старый альфар метнул на стражей зоркий взгляд, и те одновременно отступили на шаг. Клан Терако, один из восьми, ведущих свой род от короля Терако Энергичного — старшего сына короля звали в честь отца, что служило для представителей этого клана дополнительным поводом для гордости, — был избран хранителем меча по имени Белый Змей. Альфары много веков вели друг с другом войны за обладание древними реликвиями. Недавно прошел слух, что в клане Якко обретены сразу две из них: чаша Нефритовый Змей и пояс Золотой Змей, принадлежавшие королю Терако. Старейшины нескольких кланов прибыли во владения Якко, дабы своими глазами узреть реликвию. Если бы ее подлинность была установлена, был бы избран новый король, из клана Якко. Но проблема была в том, что не все кланы прислали своих представителей, а значит, споры продолжались. Род, к которому принадлежал Греко, входил в число этих упрямцев — дескать, пояс и подделать можно. Да и обретен он был как-то странно — найден случайно, да к тому же Перворожденным, а эти эльфы мастера всяких интриг и ловушек. С тех пор прошло более полугода, но споры не утихали до сих пор.
— Хорошо, — сдался старый альфар. — Идем. Но помни — отец тоже считает дни до конца твоего наказания.
Опять заскрипела створка ворот, пропуская двух гномов в палаты Старейших. В этой части пещер жили те, кто в случае чего должен будет принять венец и стать новым королем. Не все Старейшины были таковыми по возрасту — титул можно было заслужить. Старейшие знали, что короля изберут из их числа жеребьевкой, и в ожидании этого плели друг против друга интриги. Греко сильно подозревал, что его наказание было подстроено врагами его отца — он был одним из самых молодых Старейших и должен пережить почти всех своих соперников. У него было больше шансов дожить до выборов короля, и Греко, как старший сын, тогда окажется наследником престола. Но у остальных были свои сыновья и внуки, и каждый хотел, чтобы именно его потомок после его смерти надел корону. Лишь одно сдерживало стариков — Белый Змей. Ради его сохранности можно было и отступить от своих принципов, отказавшись от трона.
— Но смотри, — на ходу наставлял дядя племянника, — если окажется, что ты напрасно побеспокоил Старейшего, новое наказание покажется тебе детской игрой! Тебе будет грозить полное изгнание!
Молодой гном скрипнул зубами, но ничего не сказал. Зачем напоминать о том, что и так известно?
В этих пещерах было на порядок светлее — тут белый, серый и розовый мрамор служил своего рода отражателями для светильников, в потолках некоторых пещер были устроены световоды. Да и от светлых одежд мелькавших тут и там альфаров было как-то чище. Прислуга и охрана занимались своими делами, не обращая внимания на Старейшего и его спутника.
Зал, в который привели Греко, был выложен мраморными и слюдяными пластинами от пола до потолка. Тут и там в резных поставцах сверкали друзы горного хрусталя, берилла и хризолита. За каждый из этих камней властелин любого человеческого государства отвалил бы кругленькую сумму. Альфары на весь материк славились своим умением работать именно с камнем.
Бесшумно отъехала в сторону плита-дверь, и в залу вступило несколько гномов. Все они были в длинных, до пола, одеяниях Старейших, и Греко почувствовал себя слегка неуютно. Да, если дело не выгорит, его наказание продлится до конца жизни, плавно перерастая в изгнание. А это означает, что в случае чего его род получит меньше шансов стать правящим домом. Он стоял столбом, пока гномы рассаживались на установленные вдоль стен кресла. В отличие от тронного зала, эти кресла были невелики и совсем без украшений.
Когда все расселись, пришедший со Старейшими распорядитель сделал ему знак, разрешая говорить.
Сделав шаг вперед, Греко поклонился, по обычаю прижимая руку к сердцу:
— Приветствую вас, Старейшие, и смиренно прошу уделить крупицу своего драгоценного внимания ничтожному мне!
— Кто ты, — над оставшимся согбенным гномом прозвучал важный голос, — сын чьих родителей осмелился поднять свой голос?
— О Старейшие, — гном не спешил выпрямляться, — мое имя — Греко, сын Драго Молота, сына Якко, сына Греко — Победителя Червя, сына Терако-младшего, сына Терако-старшего, сына Тонго Хромоногого, сына Олько Камнесечца из рода Брыля, клана Терако Хранителя!
Старейшие выслушали его монолог, кивая головами на каждое слово — всех молодых альфаров в обязательном порядке заставляли учить наизусть имена и прозвища своих предков до девятого колена, да не только по отцовской, но и по материнской линии, если в числе ее предков тоже были выдающиеся личности. Сейчас Греко назвался малым именем — перечислил лишь семь поколений предков, не упомянув родню с материнской стороны и не описав вкратце деяния представителей славного рода.
— Приветствуем тебя, Греко, сын Драго из рода Брыля, — опять прозвучал важный голос, и названный наконец выпрямился. — С чем ты хотел обратиться к Старейшим?
— О Старейшие, согласно назначенному наказанию, я должен был провести пятьсот поворотов на поверхности, среди рядовой стражи, охраняя наши владения от вторжения чужеродцев. В мои обязанности также входило докладывать вышестоящим начальникам обо всем, что может заинтересовать Старейших или представлять опасность для темных альфаров…
— Тогда как случилось, — один из гномов бросил быстрый взгляд в сторону Драго Молота, чей сын сейчас стоял перед собранием, — что ты оказался внизу до окончания срока наказания?
— Старейшие могут покарать меня за то, что я пренебрег возложенным наказанием, — смиренно наклонил голову Греко, — но я подумал, что вести, которые я несу, могут послужить оправданием…
— Что-то случилось на поверхности? — Его отец подался вперед. — Война? Природный катаклизм стер с лица земли цивилизацию верзил и нам надо готовиться к вторжению лишенных крова беглецов?
— Нет, Старейшие, — пока его прилюдно не поименуют сыном, сам он не имел права обращаться непосредственно к отцу, — только что к нам пришел один верзила. Он предлагает продать ему Белого Змея.
Ответом на это заявление были возмущенные крики. Некоторые Старейшины вскакивали на ноги и потрясали кулаками.
— Совсем эти верзилы обнаглели! — воскликнул один из стариков под гул голосов. — Надеюсь, ты снес этому нечестивцу голову?
— Нет, Старейшие. — Греко задержал дыхание и мысленно скрестил пальцы на удачу. — Я пришел с просьбой принять предложение этого…
Гном еще не договорил, а его слова уже потонули в потоке возмущенных выкриков. Старейшие вскакивали с мест, потрясали кулаками, топали ногами, орали, брызгая слюной. Какому-то дряхлому старику, который и до своего кресла еле дополз, стало плохо, и распорядитель призвал слуг, чтобы те унесли потерявшего сознание больного.