Неуловимая Констанция Данлап
Шрифт:
— О нет, — отмахнулась девушка. — Я говорю не о Бубенце.
Констанции тут же вспомнился Драммонд.
— А-а, значит, тот, другой, — протянула она. — Коренастый пронырливый мужчина.
— Да. А что, вы знакомы?
— Я с ним где-то встречалась, — уклончиво ответила Констанция. — Только не могу припомнить где.
Только сейчас ей удалось как следует разглядеть Адель. В ярком свете было видно, что ее подруга снова выглядит измученной и осунувшейся.
Подошедший официант деликатно
— Следующей выступаете вы.
— Извините, я на минутку, — быстро сказала Адель. — Мне нужно привести себя в порядок. Нет, — добавила она, обращаясь к Констанции, — не ходи со мной.
Она вернулась из гардеробной совершенно другим человеком и станцевала дикий танец, который уже некоторое время наигрывал небольшой оркестр. То был вибрирующий бунт вихря и ритма. Никогда прежде Констанция не видела, чтобы Адель выступала так самозабвенно. Исполняя запутанные па недавно завезенного в Америку танца, она заворожила даже пресытившихся посетителей кабаре. Когда прозвучал последний аккорд, Адель села, раскрасневшаяся и возбужденная, все обедающие зааплодировали, а некоторые одобрительно закричали. Такое выступление было событием даже для обители наслаждений «Майфаера».
Констанция не присоединилась к аплодисментам. Она наконец-то все поняла. Адель тоже пристрастилась к наркотикам!
При мысли об этом у Констанции больно заныло сердце. Она знала, что наркоманы всегда пытаются где-нибудь уединиться на несколько минут, чтобы вдохнуть свое любимое зелье. Она и раньше слышала о любителях кокаина, которые кладут немного смертельного порошка на тыльную часть руки, а после быстро его вдыхают. Адель была такой наркоманкой. Это не Адель сейчас танцевала, это танцевал наркотик.
Констанция решила с ней поговорить, но не знала, как приступить к щекотливому делу.
— Помнишь, твои знакомые упоминали, что тебя искал один человек? — спросила она.
— Да, и что? — почти вызывающе отозвалась Адель.
— Я ведь и вправду его знаю, — призналась Констанция. — Он детектив.
При слове «детектив» Адель замерла и повернулась к подруге.
— Да ну? — быстро спросила она. — Значит, вот почему доктор Прайс…
Она сумела сдержаться и не закончила фразу.
Вскоре пришла пора уходить, и Констанция вызвалась проводить Адель до дома.
По дороге танцовщица почти все время молчала, и Констанция видела, что она опять чувствует себя очень плохо. Едва очутившись в своей небольшой квартирке, Адель прижала к себе сумочку и хотела выйти из комнаты. Констанция ее остановила.
— Почему бы тебе не бросить свою пагубную привычку? — спросила она серьезно. — Разве ты сама этого не хочешь?
Мгновение Адель сердито смотрела на подругу; потом ее истинной натуре удалось одержать верх.
— Хочу, —
— Тогда почему не бросаешь? — умоляюще спросила Констанция.
— Нет сил. Ты не понимаешь, какое это неописуемое наслаждение. В такие мгновения мне кажется, что я способна на великие дела. Вскоре эффект проходит, но, пока он длится, я могу петь, танцевать, делать что угодно… а потом… каждая частица моего тела начинает умолять о том, чтобы принять новую дозу.
Больше не было необходимости таиться от Констанции. Адель взяла щепотку порошка, положила на тыльную часть руки и быстро вдохнула. Изменения в ней были почти магическими. Из трясущейся жалкой девушки она стала уверенной в себе неврастеничкой.
— А мне плевать! — неискренне рассмеялась она. — Да, я знаю, что ты собираешься сказать. Что я буду охотиться за кокаиновыми жучками, воображая, что они бегают у меня под кожей. Что я буду думать, будто во мне ползают червяки. Может, даже буду видеть, как маленькие твари меня кусают.
Констанция вздрогнула, но Адель продолжила с бесшабашным цинизмом:
— Ой, да ладно! В кокаинисте живут две души — одна измучена болью, когда не получает наркотик, а вторая смеется и издевается над опасностями этой привычки. Это возбуждает. Наркотик заставляет ум работать как никогда, дает потрясающее ощущение успеха, заставляет чувствовать себя способной на великие дела… заставляет забыться. У нас почти все девушки употребляют кокаин.
— А где они его достают? — спросила Констанция. — Я думала, новый закон запрещает продажу наркотиков.
— Где достают? — переспросила Адель. — Да у того парня, которого кличут Бубенцом. Они называют кокаин снежком, так что такое зимнее прозвище ему в самый раз. Знаешь, снег и сани с бубенцами… Закон и вправду запрещает продажу, ну и что с того?
— Понятно, — отозвалась Констанция. — Но Бубенец — только часть системы. А кто стоит над ним?
Адель, пожав плечами, не ответила, но Констанция заметила подозрительный взгляд, который бросила на нее танцовщица. Неужели Адель знает, кто начальник Бубенца, и покрывает его?
Констанция понимала, что кто-то сильно обогащается на обороте смертельного зелья. Продажа сотен унций в неделю приносит кому-то многие тысячи долларов. Так кто же этот негодяй? Кто человек, стоящий на самом верху порочной системы?
Утром Констанция стряпала у себя на кухне, как вдруг ее озарила идея. Почему бы не снять маленькую квартирку, сдающуюся прямо напротив квартиры Адель?
Недавно друг Констанции, талантливый оптик, упомянул о приспособлении, модель которого изготовил для одного изобретателя. Если она снимет нужную квартиру, у нее появится шанс испытать новинку.