Неуловимый
Шрифт:
— Мэри, я уверен, что вам придется столкнуться с людьми гораздо худшими, чем этот Хэккит… Вы ведь намерены стать секретаршей Мейстера? Как бы мне хотелось, чтобы этого не случилось!
Мэри немного отодвинулась от него.
— Но почему же? Ведь я его помню с детства… Он был так добр к нам с братом…
— Однако, его не очень любят в Скотленд-Ярде.
— Это вполне объяснимо. Он как адвокат защищает бедных преступников, за которыми охотится Скотленд-Ярд… — Мэри рассмеялась. — О, Аллан, не говорит ли в вас профессиональная ревность?
Он понял, что не стоит разубеждать ее.
…Мейстер вышел из-за поворота аллеи и остановился в отдалении.
Мейстер любил красивых женщин… Гвенда Мильтон была также очень хороша, но глупа, и скоро наскучила ему. Закончилась эта история трагически, и он до сих пор не мог вспоминать без содрогания туманное утро, когда ее вытащили из Темзы, и заседание суда, на котором он давал свидетельские показания, сотканные из сплошной лжи…
Поняв, что его заметили, адвокат приблизился.
— Я позволил себе нарушить ваше уединение лишь затем, чтобы передать инспектору телеграмму. Ее принесли в Ленлэ-Корт, как только вы ушли…
Немного помедлив, Аллан распечатал бланк.
«Окружному инспектору Уэмбри. Срочно.
Немедленно возвращайтесь в Скотленд-Ярд.
«Неуловимый» жив и выехал из Австралии
четыре месяца назад.
— Что-нибудь случилось? — встревоженно спросила Мэри.
Он покачал головой.
— Ничего особенного. Очередная инструкция свыше.
Через час он уже подъезжал к Лондону.
Комиссар Уорфолд встретил Аллана как всегда приветливо.
— Мне очень жаль, что вы не смогли воспользоваться отпуском. Но обстоятельства требуют вашего присутствия в Дептфорде.
— «Неуловимый» вернулся?
— Мы так предполагаем и вот почему: у «Неуловимого» есть жена. Он женился год или два тому назад в Канаде. С тех пор они неразлучны, так что по ней можно проследить все его перемещения. Она должна завтра утром приехать из Австралии…
— Это значит, что «Неуловимый» уже в Англии или же будет здесь в скором времени?
— Совершенно верно, — кивнул комиссар. Я надеюсь, вы никому не сообщали содержание моей телеграммы? Вероятно, Мейстер был в Ленлэ-Корт?
— Да, сэр, — быстро ответил Аллан. — И я очень сожалею, что не мог сообщить ему подобную новость и посмотреть, какое это произведет на него впечатление!
Аллан не ожидал, что начальник так серьезно отнесется к его замечанию.
— Скажу вам откровенно, Уэмбри, я предпочел бы выйти в отставку, нежели видеть известие о возвращении «Неуловимого» в газетах… Лондон боится «Неуловимого», как огня, и мне не будет покоя, если газеты выскажут хотя бы предположение о том, что он вернулся сюда. Полиция до сих пор ничего не смогла с ним поделать, и публика ставит нам это в вину, хотя для поимки «Неуловимого» было приложено гораздо больше усилий, чем для ареста любого другого преступника…
— Вы предупреждаете, что и мне эта задача окажется не по силам? — улыбнулся Аллан.
— Напротив, —
— А это еще кто?
Комиссар взял книгу, лежавшую у него на столе.
— Это один из немногих сыщиков-любителей, которым я всецело доверяю. Четырнадцать лет назад он написал весьма ценный труд по криминалистике, который явился открытием. Многие годы он провел в Индии и в Тибете, изучая восточную медицину и антропологию, и мы были рады получить его согласие занять должность…
— Какую?
— Полицейского врача вашего округа. Вы с ним познакомитесь в Дептфорде. Завтра с утра отправляйтесь туда и приступайте к своим обязанностям.
— А жемчуга?
— Ими займется Бертон.
Глава 4. Комната Гвенды Мильтон
Мэри с братом поселилась в старом доме около Мальпас-Род, где они наняли небольшую квартиру. Здесь проживали в основном ремесленники и мелкие служащие, и Джон очень страдал от такого соседства, но утешал себя, уверяя сестру, что скоро у них будет много денег и они смогут выкупить Ленлэ-Корт.
Мэри относилась довольно скептически к этим мечтам. Ее тревожила мысль о том, что вскоре придется начать работать у Мейстера: она сама не отдавала себе отчета, почему эта служба, которая раньше казалась такой заманчивой, теперь внушала смутные опасения, даже чувство тревоги…
Большой дом, где жил Мейстер, не походил на все остальные дома Дептфорда: в отличие от них он был обнесен высокой каменной стеной, делавшей его похожим скорее на тюрьму, чем на мирное провинциальное жилье.
Пожилая горничная отворила дверь и ввела Мэри в роскошно обставленную гостиную. Мэри бросился в глаза громадный рояль, расположенный в стенной нише.
К этой комнате примыкала другая, служившая чем-то вроде конторы. Полки там были забиты разноцветными папками с бумагами, а на столе стояла пишущая машинка, накрытая чехлом.
Она еще не успела осмотреться, как дверь распахнулась, и вошел Мейстер.
Адвокат едва сумел скрыть свое удивление. Он и раньше не слишком надеялся на то, что Мэри примет его предложение, но после ее встречи с Уэмбри шансы на ее согласие работать у него упали до нуля.
— Итак, — сказал он после паузы, — вы решились?
— Решилась, — кивнула Мэри.
— Что ж… Отлично… Отлично… Кстати, Мэри, вы умеете пользоваться пишущей машинкой?
Мэри улыбнулась:
— Представьте себе, да. Когда мне было двенадцать лет, отец подарил мне машинку для забавы, и я научилась печатать, не зная, как это пригодится в жизни…
— В таком случае я сейчас же дам вам переписку, — с деловым видом бросил адвокат и прошел в контору.
Но ему пришлось долго рыться среди своих бумаг: у Мейстера была совершенно особая клиентура и все дела он держал в строжайшей тайне. Придя к выводу, что выбор бумаг, которые можно доверить Мэри для переписки, — дело не одной минуты, он, чтобы чем-нибудь занять ее, предложил осмотреть дом. На втором этаже адвокат остановился перед одной из дверей и, поколебавшись минуту, распахнул ее…