Неведомые поля (сборник)
Шрифт:
– Знаете, почему еще я заговорил с вами о Мике — вы, я думаю, уже поняли, что, когда случилось то, что случилось, он и Джулия составляли какое-то подобие пары, — Фаррелл кивнул, а Хамид продолжал: — В общем-то, это было не очень серьезно. Я бы сказал так: кое-что между ними осталось незавершенным.
– Это их дело, — сказал Фаррелл. — С другой стороны, этот ваш голос
– я о завтрашней смерти — вот это, по-моему, дело наше. Я думаю, нам следует обратить на него внимание.
Хамид фыркнул.
– А он ничего нам больше не скажет, потому что не знает ни хрена, — но глаза его, когда он похлопал Фаррелла по
Когда Фаррелл пробрался в дом, Джулия крепко спала. С горечью думая о том, что она опять до ночи просидела в больнице, рядом с Микой Виллоузом, он поставил будильник на три часа. Все же, когда он вставал, Джулия, мгновенно проснувшись, повернулась и потянулась к нему.
– Не скучай там, — сказала она. — И при малейшем сомнении сдавайся безо всяких. Я тебя выкуплю.
Фаррелл поцеловал ее, одновременно произнося:
– Я понимаю, все это глупости, детские игры в войну. Но мне охота посмотреть, как они выглядят.
– Господи, ну что ты извиняешься, — сказала Джулия. — Ты только помни, что не все там будут в игры играть. И постарайся особенно не высовываться.
Когда трое вооруженных мужчин постучали у дверей, Джулия уже снова спала. Фаррелл открыл и увидел Вильяма Сомнительного и еще двоих, с головы до пят затянутых в плащи, но негромко позвякивающих при каждом движении. Автофургончик, побольше и поновее его, подрагивая, стоял на подъездной дорожке. Фаррелл нырнул обратно в дом, сграбастал лютню и металлическую кольчугу, на которой так настаивала Джулия, и вышел наружу.
Внутри фургончика сидел Бен в полном боевом снаряжении викинга: сплошь усеянная клепками кожа и расписанная красками сталь, тяжелые браслеты на запястьях и ожерелье из медвежьих клыков. Из всего облачения Фаррелл сразу признал лишь топор на поясе да рогатый шлем. На миг он до жути перепугался, потому что не был уверен, кто перед ним, но тут Бен ухмыльнулся, приветствовал его единственным в своем роде непристойным жестом, который они переняли у одноклассника-сицилийца, и Фаррелл сердито осведомился:
– А ты тут какого дьявола делаешь? Ты же сказал, что на войну больше не ходишь.
– Не ори, — мирно откликнулся Бен. — Люди спят. Надо же и о других немного думать.
– Погоди, а контрольные работы, которые ты должен проверять? Сколько из-за них было шуму — чертова уйма контрольных, нет времени, нет времени, я еще буду гнуть спину, Джо, когда ты вернешься со своей детской площадки. Запугал меня к чертовой матери, я даже боялся спросить…
– Контрольные штука унылая. А война — веселая. Влезай, нам еще за двумя рыцарями заезжать.
Фаррелл, неловко пристроился рядом с ним на сиденьи, продолжая распросы:
– А Симон знает? Он вчера так распыхтелся из-за того, что ты не пришел. А Зия?
Бен ответил:
– Зия меня и послала, присмотреть, чтобы ты не наделал глупостей. Ну что, доволен? Заткнись и надень кольчугу, она тебе пригодится.
Поездка к озеру Валльехо заняла немногим больше часа, небо уже светлело, когда фургон остановился у сложенной из бетонных блоков уборной, и рыцари вылезли из него, чтобы пешком проделать остаток пути к берегу озера. Фаррелл увидел с дюжину легковушек
До острова было рукой подать, но шлюпка трижды сплавала туда и обратно, прежде чем подошла очередь Бена, Фаррелла, Вильяма и их спутников. Вследствие этого в фанерной крепости они появились как раз в ту минуту, когда Симон Дальнестранник заканчивал пылкую и гневную речь, обращенную им к сонным и приунывшим, судя по виду, войскам. Он оборвал ее и первым закричал ура, увидев, что Бен, за которым следовал Фаррелл, поспешил занять место в рядах мужей, которые в самых разнообразных шлемах и доспехах группами стояли под стягами своих государей. Фаррелл присоединился к Хамиду, над головой которого веяло знамя некоего Матгэмгейна из Клиодны, но Бена Симон Дальнестранник, воспользовавшись правом капитана, призвал к себе. Бен пошел на зов со странной неохотой, оглянувшись на Фаррелла, чтобы сказать, совсем как Джулия:
– Будь осторожен. Слышишь, Джо? Будь очень осторожен.
Матгэмгейн из Клиодны весьма обрадовался, обнаружив среди своей челяди Фаррелла и Хамида ибн Шанфара.
– Ни единый из лордов Ирландии не подумал бы выйти на битву без своего барда и своего арфиста, — сказал он. — А сможете ль вы сыграть «Шелка зеленого моря»?
– Смочь не сможем, а похоже получится, — ответил Хамид.
Громким голосом Симон Дальнестранник сказал:
– Один только мерзостный трус с душою зайца убоится ныне этой девицы. Она вдвойне не вправе — как ведьма и как женщина — ступить ныне на сей остров, к тому же ведомо всякому мужу, что сила, коей она обладает, не способна перенестись через водную гладь, а потому гоните прочь страх пред нею и устремите помыслы ваши к победе. За Богемонда и Святого Кита!
Фаррелл негромко сказал:
– Так то текучую воду, а не озерную, — и Хамид кивнул.
Девиз, который выкликнул Симон, исторг из рыцарских глоток громкое ура, хотя и не столь победное, каким приветствовали появление Бена, а затем рыцари с некоторой даже веселостью и бравадой разбрелись по назначенным им постам. Трое из них горланили «Гимн Азенкура», Фаррелл ясно слышал их сильные, грубые голоса и после того, как они скрылись в ольховых зарослях.
Король наш выступил на Нормандию С красою и мощью рыцарства, И Господь явил им Свой промысел, Дабы впредь восклицала Англия:
«Deo gracias!»
Deo gracias Anglia Redde pro victoria [11] « .
Первые из нападающих появились на другом берегу, лишь когда солнце взошло уже довольно высоко. Фаррелл сидел на дереве, наблюдая, как вражеские рыцари забираются в полудюжину шлюпок, и как их босоногие оруженосцы подталкивают шлюпки в сторону острова. Солнце, сиявшее на плюмажах и забралах, превращало рыцарей в безликих существ с горящими головами — в огненные стрелы, возложенные на тетиву. Фаррелл крикнул стоявшему под деревом Хамиду:
11
геройство ( фр.)