Неведомый город
Шрифт:
Кэт была безутешна. Она уже оплакивала своего жениха, считая его безвременно погибшим. Софи, вместе с доктором, вспомнивши о страшном оружии, находящемся в распоряжении инженера, старалась заронить в ее сердце слабую искру надежды. Все в доме ходили подавленные. Даже Гобартон выражал свое сочувствие по поводу несчастия «талантливого инженера», хотя на него никто не обращал внимания.
После томительной ночи наступило утро. Солнце выкатилось из-за горизонта, рассыпая всюду свои живительные лучи.
Доктор обратился к мистеру Блому, напоминая ему о его слове, данном вчера. Ученый в ответ смерил его взглядом:
— Я не забыл, — сказал он и сейчас же вышел.
Он направился во дворец вице-короля Индии. Там его приняли беспрепятственно.
Сэр Гардинг выразил свое сожаление по поводу бесплодных поисков.
Мистер Блом взглянул на него холодно.
— Будьте любезны немедленно объявить жителям Калькутты, что через пять часов я атакую город и разрушу его до основания, если они не выдадут мне инженера живого или мертвого.
Вице-король привскочил на месте, словно увидел рядом с собой ядовитую кобру.
— Вы!!! Вы разрушите столицу Индии!!! Н-но, это возмущение против власти!.. Я вас арестую!..
— Попробуйте, — с легкой иронией в голосе ответил мистер Блом. — Арестовать меня не так легко, если бы вы даже и имели на это право. А вы его не имеете.
— Я? я, вице-король, не имею права арестовать зачинщика возмущения?!! Да я сейчас…
— У этого зачинщика возмущения есть в кармане бумага с подписью короля, — хладнокровно произнес мистер Блом, поднося к самому носу сэра Гардинга вчерашний документ и тем приводя его в чувство.
Вице-король в изнеможении упал в кресло, отирая со лба холодный пот.
— Чего же вы хотите?
— Расклейте немедленно объявления на разных языках о том, что если в течение трех часов, считая с полудня, мне не выдадут инженера, живого или мертвого, я, Блом, разрушу город до основания, снесу все дворцы, пагоды, взорву подземелья и не остановлюсь перед уничтожением всего населения.
— Даже и англичан?!!
— Даже и их, если они окажутся причастными к похищению.
— Но как же быть властям? Что нам делать?
— Повиноваться мне. Через два часа, — сказал старый ученый, вставая с места, — когда я поднимусь над Калькуттой на своем «Левиафане», будет уже поздно.
Вице-король при этих словах взглянул на уходящего с нескрываемым ужасом.
— Что делать? что делать?! — повторял он, когда мистер Блом покинул его.
А мистер Блом, явившись домой, приказал всем через полтора часа приготовиться в путь.
— Куда мы едем? — спросила француженка.
— На поиски инженера, — ответил старик.
Доктора и студента не нашли в бэнглоу. За ними послали слуг.
Руберг со своим молодым другом решили обойти все окраины, где были пагоды. Руберг вспомнил, что они с Березиным в былое время очень удачно подражали крику перепелов и так давали друг другу вести о себе. Доктор решил попробовать счастья. Бродя около пагод и разных развалин, он время от времени кричал по-перепелиному, надеясь этим подать инженеру, если бы он был близко, весть о себе.
Много зданий обошли они таким образом. Студент отделился от доктора и пошел осматривать одиноко стоявшую погоду. Руберг остался у старой развалины, приращенной к самой скале, крикнул перепелом и ему послышалось, что где-то близко раздался ответный крик.
Доктор снова крикнул, и вновь ему ответил перепел… Руберг стал осматриваться. Невдалеке зияло оконце шириной фута в три и вышиной в два, заделанное толстой решеткой. Казалось, перепел кричал там. Руберг бегом направился к окошку и чуть не умер от счастья, когда в решетку чем-то постучали и оттуда раздался и крик перепела.
— Ты ли это, мой дорогой друг! — вскричал доктор, наклоняясь к окну и всматриваясь в бледное лицо инженера, подтянувшегося на руках до решетки.
— Я, мой славный Федор Григорьевич! Постарайтесь поскорей вырвать решетку и освободить меня. За мной может быть погоня, — отвечал радостно инженер.
— А оружие?
— Пистолетом Блома нельзя стрелять, помещение мало, а револьвера у меня нет.
— Вот тебе мой, стреляй в первую появившуюся рожу, — ответил сообразительный доктор, передавая ему оружие через решетку, — а я бегу7 за помощью. Наверное, близко есть патруль, тебя ищут по всему городу.
Доктор оказался прав. Менее чем через пять минут он заметил конный патруль и криками привлек его внимание. Англичане, узнав, в чем дело, поскакали за мастером, а часть их направилась к окну.
— Сейчас будет все кончено, — говорил доктор, — уже поскакали за мастером. Никто не появлялся в вашей двери?
— У меня не дверь, доктор, а лазейка, в которую можно проникнуть лишь одному человеку. Таких лазеек я сам миновал штук пятнадцать.
— Да разве вы не здесь были заключены? — с понятным изумлением спросил Руберг.
— Футов на шестьдесят ниже, по моему расчету.
— На шестьдесят футов! Ниже?.. Где же вы были?
— Потом расскажу, дорогой друг. Сейчас я прямо не в состоянии…
— Виноват, трижды виноват, — спохватился Руберг, — я и забыл, что ты пережил. А вот и слесарь.
Через десять минут инженер, весь выпачканный в пыли, был на свободе и обнимал Руберга и Горнова. Англичане, узнав, кто перед ними находится, с чувством пожимали ему руки. Инженера, истощенного волнениями и суточным голоданием, посадили на коня, и все с торжеством направились в город.
Гобартон, первый увидевший процессию, побледнел от злости и чуть не упал в обморок. Но, сделав над собой огромное усилие, преодолел слабость и поздравил Березина со счастливым избавлением от опасности. Инженер не ответил, зато Руберг так сверкнул глазами на англичанина, что тот счел за лучшее немедленно стушеваться.