Неверноподданный
Шрифт:
– ответила Лена тоном Нины Михайловны.
– Ну, так я пойду, - хмыкнула Рая, - а ты побудь с дочерью, пусть она тебя жизни поучит.
* * *
Летом Нина Михайловна уехала с Зубовым в дом отдыха, но там Зубов стал оказывать внимание женщине, сидевшей с ними за одним столом. Поланская к этому не привыкла. Лев Абрамович всегда относился к ней как к ещё не завоёванной вершине. Он был юрист по призванию и в любых ситуациях старался избегать ссор. Когда Борис познакомился с Поланскими, у Льва Абрамовича кроме работы и машины никаких увлечений уже не осталось. Были ли они раньше, Боря не знал, но по характеру тестя мог предположить, что даже если и были, он никогда не позволял жене усомниться в своей верности. За
– Не надо так нервничать, а то с тобой произойдёт такая же история как с Ниной-хромоножкой, которая любила, а замуж не вышла.
Зубов не смог скрыть ухмылки и, хотя потом он попросил пересадить их за другой столик, Поланская в тот же день позвонила Рае и сказала, что срочно возвращается домой. Ей только нужно обменять билеты. Летом, в разгар сезона сделать это было весьма непросто. Рая стала уговаривать мать остаться, однако переубедить её не смогла.
Поланская сумела купить билет только через неделю на очень неудобный поезд. К этому моменту её соперница уехала домой, а она уже помирилась с Зубовым, но билет, приобретённый заранее, был сдан, новый куплен и произвести обратный обмен оказалось невозможным. Она позвонила Рае, назвала номер поезда и вагон и добавила, что прибывает в четыре утра, а поскольку в такую рань таксисты могут заломить неподъёмную цену, она хотела бы, чтобы её встретили. Борис попросил у Саши машину и тот дал ему "Жигули" своего отца. Его собственная "Антилопа Гну" проходила очередную модернизацию. Не успел Боря запарковаться, как к нему подошёл парень в модной кожаной куртке и спросил, не нужно ли ветровое стекло. В то время среди наиболее дефицитных запасных частей легковых машин ветровое стекло стояло на первом месте, а воровство их стало чумой для автолюбителей. Борис только сейчас заметил маленькую трещину на стекле Сашиной машины. Наверное, кто-то пытался его снять, но в спешке или по неумению только испортил. Продавец, видно, тоже заметил дефект.
– Профессионал, - подумал Борис.
Парень ждал ответа. Он выглядел очень интеллигентно: очки в золотой оправе, модное осеннее пальто и хорошо выглаженные брюки. Род его занятий был очевиден. Он ночью снимал стёкла у беспризорных машин и тут же их продавал. Быстро, удобно и очень прибыльно, никаких накладных расходов. Гораздо эффективнее, чем воровать колёса, которые до продажи нужно ещё где-то хранить.
Боре вдруг ужасно захотелось набить морду этому хлыщу и сдержался он только потому, что знал - где-то поблизости находится его телохранитель.
– У меня при себе нет денег, - сказал Коган, - давай встретимся днём.
– Нет, я могу продать только сейчас.
– Хорошо, подойди ко мне минут через двадцать. Я сейчас встречу друга и одолжу у него деньги.
– Ладно, - согласился спекулянт, но когда Боря вернулся к машине с Ниной Михайловной, никто к ним не подошёл.
* * *
Утром Нина Михайловна сама отвезла Лену в детский сад, а после работы пешком пошла с ней домой. Встреча с внучкой успокоила её. Около дома Лена увидела бабу Нюру и радостно бросилась к ней. В течение двух недель, пока в детском саду была эпидемия гриппа, Лена находилась на попечении няни. Она успела
Поланская, увидев как Лена радостно приветствует соседку, с трудом сдержала раздражение. Поздоровавшись с бабой Нюрой, она стала тащить Лену домой, а войдя, сразу же начала отчитывать Раю:
– Посмотри, как Лена похудела. При мне этого бы не произошло. Вы отдавали её чужим людям, у вас самих не было времени следить за дочерью. Ребёнок требует внимания и заботы, а вы готовы её оставить кому угодно только бы пойти развлекаться. Она из-за этого вообще стала какой-то странной. Когда мы гуляли, она тыкала пальчиком в машину и каркала.
Боря засмеялся. Рая и Нина Михайловна удивлённо посмотрели на него и даже в глазках дочери был большой вопросительный знак.
– Чему ты так радуешься?
– спросила Нина Михайловна, а Рая, не дожидаясь ответа, повела Лену в ванную.
– Лена не каркает, она говорит по-английски, - ответил Боря, - сar это машина.
– Она-то откуда знает?
– Я её научил.
– Ты? А ты советовался со специалистами?
Сказано это было таким тоном, что Борю передёрнуло. Глядя на тёщу в упор, он зло ответил:
– Нет, Нина Михайловна, не советовался, но всем мало-мальски грамотным людям известно, что лучше всего иностранный язык усваивается в детстве, а поскольку вы образованием не обременены и не знаете даже элементарных вещей, то должны поверить мне на слово.
– Я не смогла закончить институт, потому что рожала твою жену, а бумажка с печатью мне не нужна, меня жизнь научила. Я старше тебя и прекрасно понимаю, что от двух языков в Леночкиной маленькой головке все перепутается и она вообще не сможет говорить.
– В дворянских семьях специально нанимали учителей-иностранцев, чтобы обучать детей различным языкам.
– Дворяне могли делать, что хотели, а я не позволю так обращаться со своей внучкой.
– Мне не нужно ваше позволение, я буду воспитывать свою дочь, так как считаю нужным.
– Тогда она вырастет такой же антисоветчицей как ты и будет называть всех подонками и негодяями.
– К сожалению, в большинстве случаев она окажется права.
– По-твоему на земле есть только один порядочный человек - это ты.
– Нет, порядочных людей много, но в Советском Союзе их чаще всего называют диссидентами, сумасшедшими или американскими прихвостнями.
– Из-за тебя Лена может стать моральным уродом.
– Может, но не из-за меня, а из-за вашей партии.
– Моя партия тебе ничего плохого не сделала.
– Она мне всю жизнь искалечила.
– Нечего на зеркало пенять, если рожа крива.
– Это у вас глаза косы, а не у меня рожа крива.
– Как ты со мной разговариваешь.
– Как думаю, так и разговариваю. Ведь коммунисты учат всегда говорить правду, вот я и следую их завету, в отличие от вас.
– Я никогда никого не обманывала.
– Вы обманули всех своих сотрудников. Вы сказали, что ваше отчество Михайловна, хотя по паспорту вы Моисеевна.
– Я сделала это, чтобы им было легче, они люди простые, таких имён не слышали.
– Конечно, откуда они могли слышать про местечкового сапожника Мойше. Он, наверное, и сам не знал, что произвел на свет секретаршу партийной организации и что для деятеля коммунистического движения в Советском Союзе неприлично иметь такое отчество. В государстве, построенном по проекту Карла-основоположника, сам он тоже оказался бы человеком второго сорта.