Неверный муж

Коваль Лина

Наша одежда в скомканном состоянии скинута на пол. Мир вокруг широкой кровати кружится, плавится и виляет из угла в угол. Помимо дестабилизации, пространство заполнено возбуждающими запахами.

Наш секс, как и на прошлой неделе был стремительным, агрессивным.

По традиции я не испытала оргазм. И не собираюсь.

Хочу… Нет-нет! Черт!Надо… скорее подняться с постели, собрать вещи и уехать из этой богом забытой квартиры. До следующей среды.

От него. Своего любимого мучителя.

Но

я даю себе еще немного времени. И я не из тех, кто относится к железобетонным жизненным принципам попустительски.

Может… просто я - непринципиальная?!

Улыбаюсь собственной шутке, нежась в коконе из мужских рук.

Матвей сочно прикусывает верхнюю губу и тут же зацеловывает. Стон сдержать не получается, и я отчаянно рычу в рот, исследуя его языком и наслаждаясь неповторимым вкусом.

Быстро перевернув твердое тело на спину, устраиваюсь сверху. Моя фигура не изменилась кардинально со второй беременностью, поэтому пусть рассматривает. На здоровье.

– Ты поняла меня? – спрашивает еще раз, не сводя глаз с тяжелой груди. Прогибаюсь в спине, чтобы как следует насладился этой картиной. Кадык дергается. – Будешь слушаться.

Глухо смеюсь, касаясь ладонями каменного пресса, коротких светлых волосков, татуировки на груди.

– По средам буду слушаться, - дерзко шепчу, вильнув бедрами.

– И кончать будешь, - хрипло говорит, пытаясь насадить моё тело на подрагивающий член.

Он такой твердый, что опасаюсь опозориться и сделать то, о чем Матвей просит прямо сейчас.

Ох, это будет фееричное фиаско.

– Ты знаешь, что значение самого факта оргазма сильно переоценено? – интересуюсь, закатывая глаза от ощущений.

– Да ла-адно?
– улыбается Матвей так, что у меня голову сносит. – А я Майя Плисецкая, прикинь.

Весело посмеиваюсь.

Поворачиваюсь и теперь внимательнее изучаю его левую ногу, на которой, кажется, места живого нет. Насчитываю порядка пяти уродливых шрамов и несколько глубоких впадин. Я видела подобные у своего дяди после установки аппарата Елизарова, который используют для сращивания самых тяжелых переломов.

Боже. Нет.

Я не буду размышлять об этом сейчас, когда онтакна меня смотрит, будто я центр его личной Вселенной.

– Так что там с оргазмом? – возвращает мое внимание к своему лицу Матвей.

– Аааа, - хитро качаю головой. – Во время полового акта оргазм испытывают только двадцать процентов женщин. Представляешь?

Сексуально закусываю губу и жду его очередное умозаключение.

– Бьюсь об заклад, что остальные восемьдесят догоняются с душевой лейкой, - мрачно произносит Матвей, свободно закидывая руки за голову.

Весело смеюсь, продолжая покачиваться на узких бедрах. Степень моей любви к нему – это то, что моя кожа горит даже от мимолетного взгляда.

Он сжигает меня дотла одними глазами… не притрагиваясь.

Это

невероятно. Секс – это то, где у нас не может быть разногласий.

– Ты сводишь весь сексуальный контакт к одной лишь разрядке, - продолжаю.
– Во время секса выделяется куча самых разных гормонов, которые положительно влияют на работу мозга и общее самочувствие. Ты их обесцениваешь.

Обнажив белоснежные зубы, Матвей низко хохочет. Вцепляюсь пальцами в широкие плечи, чтобы не свалиться. Его тело ходит ходуном подо мной.

Если бы сейчас спросили, чего я отчаянно желаю, я бы ответила - чтобы нас здесь заперли, а ключи от квартиры уничтожили. За последние два года в моей жизни не было ничего прекраснее, чем этот дурацкий, пропитанный похотью и возбуждением диалог.

– А ты обесцениваешь моё мужское достоинство, - говорит Матвей отсмеявшись.

– Не всем мужчинам дано довести женщину до оргазма, - выпаливаю, слишком поздно понимая, что это прозвучало как вызов.

Светло-серые глаза вмиг становятся цвета мокрого асфальта, а на расслабленном лице появляется жесткая ухмылка.

– Ну держись, блд, - цедит он, резко отбрасывая меня на кровать как мягкую куклу.

Нависает сверху.

– Матвей, отпусти, - пытаюсь столкнуть его. – Я не хочу.

– Похер, - отвечает, жадно целуя в губы. – Готовься, Свободина.

– Маа-твей, - голос срывается, а реальность плывёт. – Я… не… хочу.

Вместо ответа, Матвей покусывает заостренный сосок и переходит ко второму. Врезаюсь пальцами в жесткие волоски на затылке и оттягиваю их назад.

– Отвали, - шиплю. – Секс уже был.

Голос срывается, потому что именно в этот момент он резко входит в меня.

– Ох, - всё, что вылетает изо рта.

Непроизвольно вонзаюсь ногтями в спину.

– Эй, не царапай меня, - предупреждающе хрипит Андреев.

Боится, что жена увидит? Воспоминания о Еве такие несвоевременные, что я стискиваю зубы от злости.

Он мой.

Обида заставляет переместить руки на ритмично двигающиеся упругие ягодицы и еще раз впиться ногтями. Хочется, чтобы ему тоже хоть на секундочку стало больно. Как мне.

Неужели он тоже чувствовал эту дикую всепоглощающую дыру в сердце, когда представлял меня с Лёшей? Ведь об этом тогда говорил?

– Блд, сука, - сипит, усмехаясь, Матвей. – Ну почему ты такая сука?

Оба понимаем, что это скорее вопрос риторический.

Чуть приподнявшись, он опускает руку в место, где наши тела соединяются. Там безнадёжно влажно и неистово горячо.

– Не-ет, - отталкиваю. – Так нечестно.

Матвей свободной рукой фиксирует ладони чуть выше головы.

Ежедневные тренировки в танцевальном зале сделали мои мышцы рельефнее, но против накаченного мужского тела я бессильна. Произвожу несколько попыток вырваться, этим только больше подогреваю иллюзию блаженства внизу живота.