Невеста из неизвестности
Шрифт:
— Как думаешь, что это такое?
Коул увеличил изображение на мониторе.
— По виду напоминает какую-то диковинную планету, — он пробежал пальцами по клавиатуре, перенастраивая картинку. — Если присмотреться, можно увидеть ее поверхность, только там суша, суша и еще раз суша… Есть несколько водоемов, но ничего похожего на наши океаны… Максимум моря или озера, в которые впадают длинные реки, но даже при большом увеличении их русла выглядят лишь тонкими ниточками. Судя по всему, вода там в большом дефиците.
Гэбриелу вдруг пришло в голову, что гости намеренно создали этот оптический
— Красиво, — под потолком лодочного сарая сформировалось виртуальная модель солнечной системы, и Гэйб попытался подсчитать количество планет, вращающихся на сильно растянутых эллипсоидных орбитах.
— Не спорю, из космоса все смотрится супер, а вот жить на этом шарике очень и очень непросто. Их солнце — голубой гигант, а атмосфера тонкая, ее едва видно. Могу сразу сказать, что там экстремально высокое излучение и крайне засушливый климат… Еще кто-то подъехал, — заметил Картер, не отвлекаясь от изучения картинки.
— Это Бекка! — воскликнул Гэйб, увидев под окнами щегольский красный автомобильчик своей сестры. — Наконец-то решилась на переезд.
Он обернулся к другу и внезапно заметил, как тот изменился в лице. Интересные дела… Пара Коул Картер и Ребекка Ламберт была не менее абсурдной, чем Гэбриел Дорнан с Мирандой Бейкер. В мире трудно найти двух настолько далеких друг от друга людей. Флакс по праву считался рисковым парнем, типичным авантюристом, которому не сиделось на месте. Бекка же ценила комфорт и постоянство. Коул мог часами рассуждать о преимуществах того или иного компонента в начинке электронного прибора, а Ребекку интересовали экологически чистые материалы, дизайн интерьеров и джаз. Он много и бессистемно читал техническую литературу и проводил досуг, целыми днями валяясь на диване. Она любила побродить по блошиным рынкам, провинциальным художественным галереям, по вечерам смотрела старые сентиментальные фильмы и мечтала завести собаку…
Наблюдая за тем, как Флакс помогает Бекке выгружать вещи из багажника, Гэбриел вдруг подумал: а почему бы и нет, черт возьми? На фоне набирающих обороты событий неожиданное чувство Коула к его сестре было вполне нормальным явлением. И уж точно гораздо более естественным, чем его собственная необъяснимая страсть к нездешней женщине в теле Миранды Бейкер.
Разница в четыре года совершенно не смущала Флакса, хотя Ребекка привыкла относиться к нему как к младшему брату. Внезапное внимание со стороны залетного гостя она восприняла неоднозначно, но Гэбриел знал, каким настойчивым становился его друг, когда решал по-настоящему важную задачу. Природа не обделила Коула ни привлекательностью, ни харизмой, ни мужским обаянием. Он прекрасно умел всем этим пользоваться, однако не в случае с Ребеккой.
Флакс не стал подбивать клинья или пытаться произвести впечатление, он просто открыл забрало и позволил ей увидеть свое истинное лицо. Такое поведение не было свойственно расчетливому, скрытному и циничному агенту, в которого за десять лет службы превратился некогда романтичный искатель приключений, однако Гэбриел догадывался, что Коул, как и он сам, просто созрел для серьезных
— Ты напрасно так беспокоишься, Гэбриел. У Коула и Ребекки гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд. Они прекрасно подойдут друг другу.
Гэйб глубоко задумался и не заметил, что гости уже начали разъезжаться. Рядом с его креслом стояла Миранда и терпеливо ждала, когда он обратит на нее внимание.
— У меня нет твоего дара предвидения, но здравый смысл подсказывает…
— Я не обладаю даром предвидения, Гэбриел, просто знаю, что каждый из них чувствует, — Миранда проводила взглядом отъезжающий автомобиль архитектора Луизы Оспри и снова повернулась к Гэйбу. — С тобой хочет поговорить Тио.
Глава 6
Клиффорд Эллингтон, который в прежней жизни носил имя Тио, производил более значительное впечатление, чем остальные представители семейства Тангол. Он был не только популярным востребованным актером театра и кино, но и красивым мужчиной в самом расцвете сил. Настоящий Клиффорд активно злоупотреблял алкоголем и вел довольно разгульный образ жизни. От неумеренности в еде он быстро набирал вес, потом садился на строгую диету и начинал изнурять себя силовыми тренировками, которые только подрывали его и без того неважное здоровье. Никто в общем-то не удивился, когда в сорок семь лет у кумира миллионов случился сердечный приступ, и, если бы не странное вмешательство Фортуны, сейчас осиротевшие поклонники приносили букеты к его могиле.
Неожиданная реинкарнация дала образу героя-любовника новое наполнение. Он сменил имидж, помолодел, окреп и еще больше похорошел. Дорнан редко пересекался на светских мероприятиях с представителями богемы, хотя и до него доходили слухи о многочисленных любовных похождениях звезды экрана. Однако новая версия Клиффорда Эллингтона не показалась Гэйбу похожей на матерого бабника. Актер выглядел усталым, собранным и немного обеспокоенным.
Он вежливо поднялся навстречу хозяину дома.
— Простите, что отнимаю у вас время, мистер Дорнан, но нам необходимо прояснить некоторые моменты.
Никаких вступлений, рассуждений о погоде и прекрасном морском пейзаже. Гэйб направился в дальний угол лодочного сарая, где они с Флаксом оборудовали место для отдыха, и предложил актеру кресло на выбор.
— Прошу, обращайтесь ко мне по имени, мистер Дорнан — это мой отец.
— Отлично, а вы в свою очередь можете звать меня Калифом. Это прозвище приклеилось к Клиффорду после съемок в фильме, где он играл какого-то восточного правителя. Я правильно излагаю события?
— Абсолютно. Вижу, вы прекрасно освоились в новой ипостаси.
— Увы, Гэбриел, это не совсем так, а вернее совсем не так, — Эллингтон нахмурил аккуратно подправленные брови. — Простите за неуместную откровенность, но мне очень не повезло с выбором тела. Его бывший владелец оказался настолько известной персоной, что эта публичность просто сводит меня с ума. Вокруг вечно суетятся малознакомые люди, постоянно звонят телефоны, не дают проходу поклонники и представители прессы… Процесс съемок — и вовсе настоящий кошмар! В театре, несмотря на большое количество публики в зале, работать намного легче.