Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
— Там, внизу, вы живете? — переспросила девушка.
Рауль кивнул и довольно связно пояснил:
— Раньше мы жили в Париже. Там было хорошо. Но потом мою мать посадили в тюрьму. Когда она вышла, у нас не было дома и ничего не было. Тогда мы пошли в старый монастырь. И вот теперь мы здесь.
— И никто вас отсюда не прогоняет? — спросила Роза.
Дурачок посмотрел на нее своими бессмысленными, словно остекленевшими, глазами и снова засмеялся:
— Кто нас прогонит? Здесь нет никого, кроме нас. О, здесь так хорошо! Но моя старая
— Не знаю, — ответила Роза, чем явно огорчила дурачка, и поспешно попросила: — Отведи меня к твоей матери.
Рауль, ни слова не говоря, повернулся и полез через груду камней, за которой оказалась небольшая калитка, закрывавшая вход, пробитый в сохранившейся старой стене. Девушка следовала за ним, стараясь не споткнуться. Упасть на острые обломки камней было легче легкого, так как разглядеть что-либо дальше вытянутой руки было невозможно.
— Неужели вы и зимой живете в монастыре? — спросила Роза недоверчиво.
Рауль даже не обернулся — он то ли не расслышал ее слов, то ли не понял. Роза же снова спросила — на этот раз о другом:
— А окрестные жители знают, что вы здесь живете?
На этот раз Рауль отозвался:
— Сюда редко приходят. Матушка Гальконда и я всегда одни.
Это было унылое, безрадостное место. В призрачном свете вновь выглянувшей бледной луны Роза увидела, что оказалась то ли во дворе, то ли на небольшой площади, заросшей высокой жесткой травой. Посреди нее торчало старое корявое дерево, а под ним темнел высокий каменный остов полуразрушенного колодца.
Рауль свернул налево и начал спускаться по выщербленным каменным ступеням, которые, казалось, вели в какой-то погреб. Роза–Клодина, каждый раз нащупывая ногой ступень, осторожно спускалась за своим провожатым.
Вдруг откуда-то снизу раздался пронзительный голос:
— С кем это ты там разговариваешь, Рауль?
— К нам гости идут! — прокричал в ответ дурачок.
Внизу что-то скрипнуло, и под сводом каменного коридора, к которому спускались ступени, мелькнул слабый огонек зажженной свечи.
— Осторожней! — крикнула неясная фигура тем же пронзительным голосом. — Здесь нетрудно сломать себе шею!
Через несколько шагов Роза–Клодина разглядела сгорбленную тощую старуху с темным цыганским лицом. Она была одета в красную юбку, грязную потерявшую цвет рубаху и старую кофту, накинутую на плечи. Седые растрепанные волосы неряшливыми космами обрамляли ее лицо. Зоркие, колючие глаза старухи вглядывались в спускавшихся по ступеням. Легкий удивленный смешок показал, что она разглядела неожиданную гостью.
— Вот матушка Гальконда, — пробормотал Рауль и тут же повернул назад, быстро взбежав по ступеням наверх, — туда, где можно слушать вой ветра и подпевать ему, наслаждаясь всей душой.
Старая Гальконда воскликнула:
— Спускайтесь, милая моя, спускайтесь. Только осторожней. Здесь скверные ступени.
Когда Роза
— Вы меня ищете?
— Если вас зовут Гальконда, то да, — ответила Роза и тут же встрепенулась: — Но та ли вы Гальконда, что прежде жила на улице Риволи?
Старуха тихонько рассмеялась, но смех этот показался Розе каким-то деланным.
— Вы ищете, моя милая, мадам Эвелину де Гальконд, племянницу маркизы Бранвиль? Что ж, вы не ошиблись. Ту, кого вы искали, вы уже нашли.
— Но как вы оказались здесь? — с внезапным сочувствием спросила Роза–Клодина.
— Что ж, это случилось совершенно просто, — ответила старуха, поднося свечу поближе к лицу девушки, должно быть, чтобы получше разглядеть и запомнить черты неожиданной гостьи. — Какой ужасный конец постиг маркизу Бранвиль, мою тетушку, вы, вероятно, знаете?
— Нет, — покачала головой Роза. — Я только слышала, что ее считали великой отравительницей. Это ведь правда?
Старуха ухмыльнулась и сказала:
— Пройдите для начала в комнату и присядьте. А я уж вам все расскажу. Этот дурачок Рауль ушел, так что никто не станет перебивать нас глупыми вопросами. Проходите.
Она повернулась и, пройдя несколько шагов, отворила высокую дверь на скрипучих петлях. Роза шагнула следом за ней и оказалась в низком, но довольно большом помещении с каменными сводами. Выглядело оно довольно мрачно в слабом свете свечи, которую старуха несла в руке. В двух дальних углах этого подземного убежища были навалены бесформенные груды веток и листьев, служивших, как догадалась Роза, постелями его обитателям. Несколько колченогих стульев с высокими спинками и трехногий резной стол составляли все убранство этого жилища. Они стояли у одной из многочисленных массивных колонн, поддерживавших нависающие своды.
Старуха жестом пригласила гостью к столу, поставила на него свечу и пододвинула один из стульев, приглашая присесть. Затем опустилась на стул с другой стороны стола.
Бросив на Розу пристальный взгляд, Гальконда откашлялась и начала:
— Я попробую вам рассказать все, что я знаю о маркизе Бранвиль, моей тетушке. Я ведь сразу догадалась, что вы пришли за порошком, который она мне оставила. Или я ошибаюсь?
Роза, поколебавшись, пояснила:
— Я слышала, что вы продаете надежное средство, с помощью которого можно помочь отправиться в мир иной тому, кто этого заслуживает.
— Это порошок Бранвиль! — воскликнула старуха. — Из-за этого сладкого порошка я вынуждена была долгое время провести в темнице и потеряла все свое имущество. Да, я стала нищей, но зато искусство составлять такие яды дается не каждому. Вы получите, моя дорогая, заветный порошок маркизы Бранвиль. Я не спрашиваю, зачем и для кого он вам нужен. Но я хочу рассказать вам, что случилось с моей тетушкой маркизой. Это короткая, но весьма поучительная история.
— Расскажите, — согласилась Роза.