Невеста Короля-Феникса
Шрифт:
– Да… все это так… – невольно вырвалось у Али, хотя она сама не знала, что сказать. – Так страшно!
Снова накатили воспоминания о взрывах, брызгах крови и запахе паленой плоти, окутавшей сад, когда магия фениксов схлестнулась с молниями гарпий. Все это было неправильно и жутко, словно отражение в расколотом зеркале – развороченный уютный сад, покрытые копотью стены ослепительного дворца, растерянная Павена, ожесточенный до исступления Бенну. Все перевернулось и утратило привычный облик, а теперь, спустя считаные дни, дворец вновь выглядел
– Не надо об этом. Пожалуйста, – мягко возразил Бенну, взмахнув рукой, точно отгоняя мрачную тень. – Ты намного симпатичнее, когда улыбаешься.
– Были бы поводы для улыбок, – мотнула головой Аля. Ей не нравилось, что теперь любой разговор с Бенну сводился к неприятным воспоминаниям. Ведь он, этот странный дерзкий парень, стал ее первым другом и возможным союзником во дворце. Или просто играл с ней? А когда игра потеряла смысл, решил показать свое истинное лицо? Но нет, просто вновь вырвалась из недр его души затаенная давняя боль.
Он помнил то, о чем Аля даже не догадывалась. Он пережил тот ужас, о котором она не смела и думать, лишь изредка сталкиваясь с отголосками в сводках новостей. Даже тогда она старалась переключить канал, отбросить от себя реальность, чтобы оставаться в объятьях сладкой грезы своего еще не закончившегося детства. Возможно, день попадания на остров Фрет ознаменовал ее бесповоротное взросление. С нее спала скорлупа, сошел мягкий пушок. Но птица все еще не умела летать, крыльями ей служили только отрезы яркой ткани.
– Я смотрю, ты решила бороться. Похвально, – натянуто улыбнулся Бенну, переводя тему. Он подошел к музыкофону и провел длинными пальцами по стопке пластинок, ступая совершенно бесшумно, как хороший шпион, не привыкший заявлять о своем присутствии. Это одновременно пугало и завораживало.
– Да не совсем. Мне по-прежнему не очень нужны все эти испытания, – дернула плечами Аля.
– Покажешь, какой ты придумала танец? – мягко спросил Бенну обернувшись. Он улыбался, снова его лицо излучало добродушие, окутанное духом плутовства, не осталось маски гнева и скорби, сгладились малейшие ее черты. Но теперь их обоих сковала тайна понимания, почему порой сквозь тонкую вуаль веселья прорывалась неискупимая боль.
– Вот еще! Это же для испытания. Зачем сам рассказывал мне правила, чтобы заставлять их нарушать? – дерзко усмехнулась Аля.
– Может потому что мне нравится, какая ты их нарушаешь? – сказал Бенну и внезапно придвинулся к ней, шепча на ухо: – Ты решила бороться. В тебе есть огонь, который другие не видят.
– Нет… Да… не знаю, – вздрогнула Аля, ощущая, как по ее телу разлилось тепло. Наверное, всему виной оказалась магия Бенну. Конечно, его магия! Что же еще? Он источал огонь, весь его образ ткался пламенными нитями.
«Нравится, как я нарушаю правила? Похоже, все здесь слишком устали от многовековых правил. И Огвена, и Бенну», – подумала Аля, но не осмелилась сказать вслух.
– Потанцуешь сейчас? Со мной, – внезапно предложил Бенну. Он остановился напротив окна, легким движением меняя пластинку. Заиграла тягучая мелодия, которая одновременно напоминала вальс и печальные песни из индийских сериалов.
Бенну подошел, плавно, в такт музыке. С одинаковой грацией он двигался в борьбе и в танце. Все его тело перетекало из одной фигуры движения в другую, подобно беспрестанному биению лепестков огня, в чьем хаосе мерцала завораживающая красота.
– Потанцевать… – выдохнула Аля, но не воспротивилась, когда Бенну протянул к ней руку. Хотелось осязать его пальцы на своей коже, впитывая тепло мозолистой ладони. С единым касанием нарушился древний священный закон гарема.
– Да, потанцевать. Со мной.
– Тебя же могут отстранить за это от должности или… или казнить! – встрепенулась Аля, высвобождаясь из легких объятий, но Бенну осторожно поймал ее за руку и в такт музыке вновь привлек к себе. Она не сопротивлялась, легко переступая по упругому полу. Тело само вспоминало движения различных бальных танцев, Бенну же взмахивал руками и кружил Алю, повинуясь знаниям о танцах своего мира. Но вместе они создавали нечто новое, как художник, под чьей кистью рождаются вселенные.
– Может, и могут. Но так ведь интереснее. Никто не узнает, – прошептал Бенну, вновь приникая к уху Али, направляя ее движения. Минутное ощущение опасности растворилось, слилось с пряным ароматом, исходившим от собеседника.
– Бенну! Не провокация ли это? Не часть испытания? – выгнулась она, вновь стремясь отпрянуть, отскочить, как от опасности, но лишь кружась в пируэтеа.
– Разгадай меня. Ты ведь сама уже все знаешь, – бесстыдно искушал Бенну. Он сверкал бирюзой проницательных глаз, в которых Аля угадывала свое отражение, расколотое на множество мерцающих звезд.
– Я ничего не знаю, – прошептала она.
– Значит, все-таки хочешь попасть к Королю? – все более пристально смотрел Бенну, и они вновь замерли посреди зала, забывая о музыке, но уже иначе, не как статуи.
– Если меня исключат и выгонят из дворца, то не пропаду, – отвернулась Аля, закружившись на месте, а потом как будто оступилась и дотронулась раскрытой ладонью до груди Бенну. – Но если тебя убьют… Ты так смело сражался за Короля! Он не имеет права наказывать тебя.
– Не за мелкие шалости вроде танца с одной из кандидаток? С избранницей древней магии?
– Павена говорила, что за это могут убить. Так что же думает Король? – спросила Аля, но голос ее потонул в гуле колокола, приглашающего к завтраку. Еще предстояло переодеться в платье.
– Скоро узнаешь, – торопливо попрощался Бенну и стрелой метнулся к раскрытому окну. Через миг лишь колыхание ветвей напоминало о его присутствии, а саму Алю окутывал чарующий теплый аромат корицы и полуденного моря. Бенну почти не касался ее, но все равно чудилось, будто кожа горит. Со щек не сходил румянец, который вошедшая в зал Зиньям вроде бы списала на темп тренировки.