Невеста Короля-Феникса
Шрифт:
Вдоль стен в шелках и бархате стояли приближенные Короля. Костюмы мужчин напоминали привычный наряд Бенну – просторные брюки, светлые рубашки, жилеты. Но праздничные одежды придворных украшали позолоченные вышивки и каменья. Женщины же ослепляли величием платьев, отдаленно напоминавших многослойные сари с паллу, большинство из которых украшали вышивки с фениксами. Иного и ожидать не стоило, здесь все гордились знаком Духа-Хранителя.
Раздражение и испуг на миг сменились завороженным созерцанием красоты иного мира, Аля представила и себя в таком наряде. Возможно, даже рядом с Королем. Но нет, лучше не с ним, лучше… Она уже знала, кому хотела
«Бенну! Но где же Бенну? Почему его нет здесь? – с отчаянием подумала Аля. – Хотя… с чего бы ему быть здесь. Если он не ждет, что одна из кандидаток подарит ему свой танец».
Сердце сдавила тяжелая тоска, как будто ее снова предали. Впрочем, Бенну и не обещал показываться на испытании. С чего это она решила, что главе Тайной Службы интересен какой-то отбор невест, когда дворцу угрожала опасность от гарпий? Она все понимала, кроме его намерений. Зачем он тогда заговорил в саду? Зачем прилетал на окно? И зачем танцевал? Дразнил разбитое сердце, кроша острые осколки в зыбкий прах.
Аля смотрела на ослепительных придворных и разодетых взволнованных кандидаток, но ощущала себя в пустынном затхлом склепе. Не спасало ни солнце за окном, ни общее радостное оцепенение.
– Король! Король идет! – разнесся по залу единый шепот, придворные замерли. Дамы поправили свободные края сари, мужчины приосанились, расправляя плечи.
Аля вытянула шею, чтобы рассмотреть трон на возвышении из дальнего конца зала, где в шеренгу построились кандидатки. Выглядело сооружение внушительно и даже пугающе: к нему вели позолоченные ступеньки, подлокотники украшали хищные птицы с раскрытыми клювами, а крылья их образовывали воздушную спинку, где каждое перо переливалось от украшавших его драгоценных камней.
«Памятник расточительству. Интересно, как живут в городе? Наверное, не у каждого плотника или портного такое милое креслице», – брезгливо отметила Аля, невольно ежась от немереной роскоши, сопровождавшей сакральную фигуру. Вскоре в затихшем зале послышались шаги, легкие, почти невесомые – все поняли, что идет Король.
Он появился из растворившихся позолоченных дверей. Высокий, с безупречно прямой осанкой, он был облачен в длинный алый пиджак с воротником стойкой. Аля с трудом вспомнила, что такие в индийских сериалах называли вроде бы шервани. К нему прилагались песочно-белые узкие шаровары и мягкие красные туфли – точно в таком костюме разгуливал раджа в каком-то старом фильме, который отдельными кадрами вспыхнул и померк в памяти. Зато головной убор отличался от всего, что прежде приходилось видеть: лицо Короля полностью скрывала позолоченная маска, повторявшая контуры носа, губ и лба, но не позволявшая угадать, кто под ней скрыт.
Аля подавила уже привычный приступ дрожи при мысли, что и в спальню к наложницам Король традиционно является в маске. Одно утешало: правитель выглядел молодым и здоровым. Утешало ли? Нет! Она по-прежнему не хотела судьбы убранной под колпак статуэтки и бездушного сосуда для будущих наследников. Только никого не интересовал ее протест. В этот страшный день испытания Аля ощущала себя предельно одинокой, вновь всеми покинутой.
Уверенность, что удастся как-то договориться с Королем о путешествии на Землю, улетучилась в тот миг, когда спала белая простыня, показывая все великолепие зала и трона. С кем говорить? И как? Между придворными и кандидатками лежала пропасть.
– Король-Феникс, да святится путеводным огнем его имя при жизни и в устах потомков, объявляет испытания открытым, – громогласно заявил церемониймейстер, когда правитель плавно опустился на алый бархат, выпрямившись расписным элементом декора, идолом, высеченным вместе с остальными фигурами и орнаментами трона.
– Министр финансов, герцог Восточного Побережья, – представлял вскоре церемониймейстер приближенных короля, но Аля даже не пыталась запомнить имена, отягощенные множеством титулов. Зато Огвена внимательно прислушивалась и в какой-то момент ее лицо довольно просияло. Аля хотела бы спросить, в чем причина, но кандидаткам не дозволялось говорить.
Они пришли не на бал, а на испытание. Наверное, для остальных девушек происходящее напоминало важный выпускной экзамен, поэтому они застыли в трепетном молчании. Только Эрин кривилась, будто ела кислятину. Они обменялись с Алей уничтожающими взглядами, но послушно не проронили ни слова.
«Я тебе покажу, как я не умею танцевать! Я тебе покажу! Я выступаю шестой. Хорошо. Смогу посмотреть, как все это происходит. Посмотрю, как ты опозоришься, Эрин», – ухмыльнулась Аля, но злорадного веселья мысль не принесла.
– В этот радостный день мы собрались здесь, чтобы Король мог выбрать будущих жен, счастливейших из женщин острова Фрет и всего Весп-Лака, – приторно возвещал церемониймейстер, на что Аля беззвучно фыркнула: «О наложницах ты почему-то не говоришь. Как будто их не существует. Только детей и тем и другим придется рожать. И жить в гареме без своей судьбы. Много ли радости? И велика ли разница?»
– Исиф Искратень с Южного Побережья, – возвестил церемониймейстер. – Ваше выступление.
Вперед робко выступила девушка-феникс, которая плакала в трапезном зале после нападения. Она почтенно поклонилась Королю, ничего не говоря, всем видом показывая смирение и послушание. Несомненно, она внимательно читала книги в библиотеке гарема. Несколько раз Аля видела ее со стопкой увесистых фолиантов. Конечно, она помнила про опыт прошлых смотрин и про любовь Королей-Фениксов к медленным танцам.
Предположения Али подтвердились, когда из незримого музыкофона полилась тягучая сонная мелодия. Исиф Искратень расправила непомерно длинные рукава бледно-желтого платья. Вскоре она поплыла незримыми шагами по мраморным плитам импровизированной сцены в центре тронного зала, окруженная придворными. Но взгляд ее был устремлен только на Короля.
Она старалась. Именно старалась, а не наслаждалась тем, что делает. Напряжение и неуверенность ощущались в каждом ее движении, пусть и сто раз повторенном в часы тренировок. Теперь же испуг и раболепие перед сакральной фигурой сковали ее по рукам и ногам, мешая исполнять задуманное.
Кандидатка несколько раз сбивалась с ритма и не попадала в музыку, отчего ее натянутая застывшая улыбка все больше выглядела гримасой ужаса. Она чувствовала, что проигрывает, но все еще старалась угодить давней традиции. Медленные танцы, плавные движения неземных созданий. Для чего? Чтобы потом неземное создание навечно заковали в одиночные камеры комнат для жен и наложниц.
И все это – лишь для сохранения магии Духа-Хранителя в потомках Короля, чтобы остались наследники даже в случае новой войны. В эту ловушку попадались и земные правители, наблюдая, как во время войн и революций погибали все их дети. Или же они выживали, но не оставалось страны, чтобы править.