Невеста Короля-Феникса
Шрифт:
И чем дольше Аля озиралась в поисках призрачного спасения, тем больше сознавала, что у Бенну не оставалось влияния в гареме. По галереям вышагивали усиленные отряды стражников с оружием наперевес, но ни один из них не возглавлял бывший начальник Тайной Службы. Король стер его, как пятно с безупречно гладкой белой ткани.
«Сброшусь с утеса в эти волны… Так будет лучше», – ужасаясь самой себе, подумала Аля, глядя в окно своей комнаты, но тут же устрашилась одной такой мысли. Море у подножья кипело и бурлило, бешеным псом раскрывая пенную пасть и вгрызаясь в темные камни древних утесов и фьордов острова Фрет.
Страх заставил отшатнуться от подоконника,
– Извини, маленький, извини, – шептала Аля, бессильно садясь на колени посреди комнаты. Нежданно накатила сонливость ледяного безразличия. После проведенной в оцепенении ночи захотелось обнять эрукила, свернуться прямо на коврике у постели и заснуть. Можно даже навечно, погрузить свой разум в страну грез, где летают солнечные фениксы и трясут длинными ушами смешные рыжие зверьки. Туда, где нет грязи и боли, заговоров и сделок с собственной совестью.
Но сон наяву, навеянный теплой шерсткой Санни, быстро рассеялся. Аля устало воззрилась на окно, будто синий проем, исчерченный разноцветным витражом, оставался единственным маяком. Ведь оттуда обещал забрать с собой Бенну, но он не появлялся. И никто во дворце не сумел передать ни единой весточки от него, ни тайной записки, ни короткого взгляда. Больше всего угнетало молчание Огвены, она только странно ухмыльнулась, когда Павена заявила о завершении отбора.
Теперь Аля цеплялась за любые едва уловимые сигналы. Почему Огвена загадочно улыбалась? Даже не загадочно, а будто девчонка-хулиганка, выдумавшая новую шалость. Но что происходило? Аля растирала виски, стремясь отогнать беспомощность. Огвена…
Да! Огвена наверняка не радовалась бы отстранению Бенну от должности. И в гареме никто не обсуждал отставку главы Тайной Службы. А уж арест наверняка всколыхнул бы досужих сплетниц. Но что если Король избавился от нежеланного соперника тихо и незаметно, чтобы не нарушать ход отбора?
По коротким встречам с великим таинственным правителем, одаренным милостью Духа-Феникса, у Али сложился образ человека с железной волей, способного не только сидеть на троне красивым символом, но и карать твердой рукой мятежников и врагов. А на пустынном острове разрушенное святилище Змея Хаоса содрогнулось от одной только частицы магии, которой Король поделился с подданными. Вернее, похоже, с одним Бенну. И неужели теперь Король с легкостью избавился от самого верного соратника? Выходило, не такого уж верного, если он посмел ответить на чувства глупой девчонки с Земли.
Аля представила, как Король испепеляет до угольков содрогнувшееся от муки тело Бенну. Картина предстала яркой вспышкой, будто реальность, будто пришлось выйти из собственного хрупкого тела и устремиться в тронный зал, где случилась настоящая трагедия.
Но ведь не случилась! Еще не случилась. Почему «еще»? Аля не знала. Сердце ее разрывалось то от собственных фантазий о жестокости Короля, то от неминуемо подступавшего предчувствия новой беды. Заговор гарпий раскрыли – так твердили все, но, похоже, никто до конца не верил. И Огвена с Бенну в первую очередь. Возможно, и вся идея с завершением отбора исходила от них.
Если не сцена прощания, если бы не обещания вместе сбежать из дворца, Аля поверила бы, будто это новый план Тайной Службы, чтобы выкорчевать самые цепкие сорняки предательства и смуты во дворце. Только в чем выражался этот план?
«Бенну! Ты жестокий! Вы все жестокие! Я ничего не понимаю, а вы только играете со мной!» – в отчаянии посетовала в пустоту Аля, замирая посреди комнаты. Так ее и нашла Зиньям, заставляя встать и выпрямиться.
– Госпожа, госпожа, у вас болит голова? – слабо возвращал к реальности трескучий голос служанки. В этот раз она как будто совсем не церемонилась и лишь на словах старалась угодить, а на деле только терзала. Ее раболепный тон шел вразрез с порывистыми движениями, когда пришлось убирать волосы Али в высокую прическу и закалывать их гребнем. Зиньям то ли злилась, то ли просто торопилась, то ли и то и другое.
Аля насторожилась, противясь прикосновениям этой двуличной девицы, которая разыгрывала на публику глупую простушку, а на деле вынашивала честолюбивые планы. И теперь, наверное, мстила за то, что фаворитка отбора не намерена замолвить за нее словечко. Или вовсе не из-за этого? Или крылось нечто иное в ее суетливых движениях. Каждое прикосновение Зиньям к волосам или коже отзывалось укусом вертлявой острозубой ласки или куницы.
– Вот и все, госпожа. Вы готовы, поспешите, все уже собираются в трапезном зале.
Аля слышала приторный голос как в отдалении, с другого конца коридора или, скорее, туннеля. Бесконечной обледенелой трубы, по которой нес вперед пронизывающий ветер. От него не находилось спасения, на гладких стенах не было ни единого выступа, чтобы уцепиться, замедлить нисхождение в солнечный Аид. Хрупкую юность захватывала зимняя стужа покорности и несвободы.
Облаченная в цвета весны – зеленый и золотой – Аля ощущала себя обреченной Персефоной. И разве по своей воле богиня стала верной спутницей владыки мертвых? Вероятно, в будущем историки острова Фрет сочинили бы новую сказку об этом отборе, о том, как похищали невест, а потом Король непременно выбрал ту, что стала любовью всей его жизни. В книгах всегда писали о тех чувствах, которых не встречалось в реальности, где на деле всем заправляли такие, как Павена и Зиньям. Красивой внешне и умирающей внутри, Але оставалось только мелкими шажками ступать по коридору, направляясь к своей неизбежности.
Высокую прическу усыпали заколки с настоящими изумрудами, они же искрились оттенками листвы на длинном расшитом золотом паллу, украшали и всю верхнюю часть праздничного наряда. Наряд по пышности и изяществу отличался от всех платьев, которые довелось надевать на испытаниях. Сквозь пелену беспредельной печали Аля заметила, войдя в трапезный зал, что и другие кандидатки выглядят ослепительно. Они не сидели за столом, а собрались возле входа, затихнув в предвкушении и задумчивости.
– Попрошу внимания! – возвестила Павена, как только Аля присоединилась к общей группе. – Могу вас поздравить: теперь вы часть дворца, нашего мира. Между вами отныне не должно быть вражды и соперничества, все испытания пройдены. Больше вас нет смысла прятать, Король сделал свой выбор. Вы войдете в тронный зал все вместе через парадные двери.
Значит, им всем выдали роскошные одеяния согласно новому рангу, новой ипостаси. Теперь они все принадлежали Королю, его куклам полагались новые обертки. Кукол вели по незнакомым артериям замка мимо главного сада с каналами, в одном из которых чуть не утонул Санни; мимо галереи застывших в холодной безучастности мраморных статуй; мимо всего.
Аля шла, не замечая новых красот парадной части дворца. Не видела она и таращившейся на нее знати, которая плотными рядами стояла в тронном зале по обе стороны длинной ковровой дорожки.