Невеста Крылатого Змея
Шрифт:
О ту пору сыновья его, истекая кровью, спина к спине противостояли ворогам на высоком холме, что из тел убиенных людей в поле вырос. Храбро сражались витязи, да слишком не равны были силы. Несметные полчища привел за собой иноземный Царь, алчно озирал он просторы и красоты долины Роси, сам здесь править хотел. Все теснее и ближе кольцо вражеское вокруг братьев смыкалось, и пора было петь прощальную песню.
Да только крепко вдруг срослись спины княжичей, объединились тела их израненные в одно мощное туловище, покрытое прочной броней, вытянулись шеи, расправились руки в перепончатые крылья. И вместо умирающих юношей встал посреди толпы врагов могучий крылатый Змей о трех головах. Жгучая ярость клокотала в железных глотках, вырываясь наружу огненными струями, отважно бились могучие сердца, полные жажды мщения. В страхе разбегались орды захватчиков перед огромным Чудовищем, что без жалости настигал и громил их — лапищами топтал, пламенем жег.
Вернулись княжичи к Отцу с радостной вестью о разгроме иноземного войска, сами же молодцы были целы-невредимы и еще краше прежнего. Да только Отец их радость мешал пополам с печалью, потому как по договору с Владыкой Нижнего мира должен был отпустить двоих сыновей в Подземный Чертог на вечное служение.
А старшему сыну княжескому велено было на свету остаться и взять в жены дочь Лунной девы. И только от этого союза могут появляться на свет мужчины, способные обращаться в Крылатого Змея. Но из всех сыновей, что родятся в новом браке, все молодцы, окромя старшего, достигнув взрослой поры, должны переселиться в Нижний Мир. Вот такое условие Князю поставил Тот, кто первым услышал его отчаянную мольбу о помощи в черный день. И нарушить договор с Древним было нельзя, исполнялся он честно уже много веков, иначе суровая кара могла обрушиться на Дарилану в долине Роси.
Будет выполнено условие Владьжи и на сей раз. Когда настанет срок жать спелые колосья на полях вблизи Гнездовья, опоят Радсея сонным зельем и уложат спать на золотой ладье в глубине полуземлянки, над которой позднее насыплют высокий курган. С большими почестями проводят Младшего в Нижний мир, чтобы по весне вновь зацвели луга и запели птицы, пробудилась природа, обновилась душа.
И долго еще будут оплакивать Молодого Князя верные слуги, да нежные девицы, долго будет грозно смотреть в небеса Годар — Старший из братьев. Проводив младшенького, останется он последним из всего Змеиного рода Гнездовья. Но давно уже Годар дал зарок не искать себе жену из дочерей Луны, не плодить юношей, которых нужно будет отпускать в Нижний мир. Решил Годар никому не передавать способность становиться Крылатым Чудовищем.
— Пусть умрет этот дар со мной! Сполна расплатились мы с Хозяином Подземных владений. Довольно кормить ненасытную земную утробу нашими детьми! Не желаю более печалить матерей и жен змеиных, страдающих о своих сыновьях. Останусь один.
Глава 9. Братья
Правый путь ведет на пристань,
Путь окружный — в горы, к югу,
Но на свете нет дороги,
Чтобы нас вела друг к другу!
Дороги сплелись
В тугой клубок влюбленных змей,
И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло.
Лукавый смирись, мы все равно тебя сильней!
За неделю, проведенную в Гнездовье, Леда уже успела немного привыкнуть и к говору местному, и к своим обязанностям не тяжелым: помогать при кухне, да горницы убирать на женской половине. Все, что потребуется делать. Основная грязная работа, конечно, на рабах лежала, а было их в этом селении не мало, хотя в цепях никто и не хаживал.
Скоренько Леда разобралась как тут обстояло дела с руководством. Змеиный род издревле владел богатыми угодьями пашни и лесами на юго-востоке Дариланы. Более трех десятков окрестных деревень и сел, несколько богатых ремесленных городков были под Змеиным крылом, платили хорошую дань. Народ местный себя всеведами называл, дескать «сами с усами», и никто кроме Нашего Князя нам не указ. Хорошо собой гордиться под такой-то защитой.
Селились всеведы испокон веков вблизи реки Рось, и текла она полноводно, собирая многочисленные притоки, через все Змеиное низовье, мимо Волчьих земель прямиком к Ледяным хребтам, что еще назывались Драконовыми горами. Там Рось расширялась вольно, набиралась сил с тающих ледников, огибала Сумрачную долину и устремлялась к Безымянному морю, словно желая слиться с Возлюбленным. Холодные морские волны жадно принимали в себя упругое речное тело, сдабривая союз крепкой солью.
Все это рассказывала Леде сама Радуня. Очень уж они подружились. А других подруг Леда завести здесь не смогла. Девицы местные ее избегали, посмеивались тайком, называли промеж себя безродной и приблудой, а может, и еще как обиднее в разы. Только Михайлова старалась на все эти ухмылочки и взгляды косые внимания не обращать, право дело, не серьезно. В ее-то лета, при ее познаниях. Только что проку во всех прежних навыках Леды, когда мясо здесь жарили прямо во дворе на кострах, хлеб выпекали в печи, воду носили из колодца, одежду шили из крашеного льна, что сами же и выращивали.
Мало что нового могла девушка сообщить этим людям. Был в Дарилане свой календарь, свои красивые праздники и обычаи. Мужчины охотились, рыбу ловили, а для того мастерили капканы, сети плели. Женской заботой было стол накрыть да запасы на зимнее время заготовить, шитье одежды и присмотр за детьми. И вот с ребятишками-то Леда легко нашла контакт, опять же на основе песен и сказок. Собиралась вокруг нее малышня, рот разинув, слушали ребятишки истории про Бабу-Ягу — костяную ногу, да кроткую Василисушку. И многие — многие другие… Каждый вечер присаживался на завалинку к детскому кружку сам Радсей. На свирели своей играл, бросая на Леду долгие взгляды, почему-то уже не улыбался.
А однажды пригласил прогуляться за пределами ограды к полю. И Леда с радостью согласилась. Будет время поговорить с глазу на глаз, откроет ему, за какой надобностью все же в Гнездовье пришла, какая у нее просьба до Крылатого. Может, Младший хоть советом поможет?
Радсей внимательно выслушал девушку и лишь плечами пожал:
— Вот уж не знаю, какое должно чудо случиться, чтобы Годар согласился тебя отнести к истокам Роси. Он закаялся в Лунную долину летать. Обещался и не жениться никогда. Хочет на себе наш род замкнуть. Обмануть Подземного Хозяина.
— Мне Радуня ваши сказания поведала. Да только одного не возьму в толк, разве нельзя Князю найти себе простую жену, зачем непременно какую-то Лунную дочь?
— Так, о том и речь, что на обычной-то девушке ему и подавно нельзя жениться!
— А где эти Лунные обитают?
— Промеж всех ходят, только Змей лишь один видит, у кого из девиц над головой лунный обруч, та и Суженой ему быть должна. Одному ему это зримо, которая Нареченной станет. Только ту сможет назвать женой.
— Удивительно! А если не найдет?
— К Лунной деве отправится за подсказкой. Ни один Змеиный Князь еще без Избранной не оставался, и рождались у них сыновья…
— Да уж! И всех кроме Старшего забирали под землю. Прости, Радсей, не надо было мне это говорить.
— Отчего же? Я с долей своей давно уж смирился. Говорят и в Нижнем Мире есть свои чудеса. Может, мне там и поглянется еще, за долгие-то века…
Леда с болью в сердце заметила, как дрогнула грудь мужчины от глубокого вздоха. Нелегко давались Младшему эти слова, нелегко живой душе покорно в сыру-землю ложится, навечно отказываясь видеть солнечный свет, любоваться листвой зеленой, да улыбкой девичьей.