Невеста насилия
Шрифт:
— В Ирландию.
Об Ирландии девушка не знала ничего, только видела один фильм Джона Форда об этой стране.
— Ты шутишь? — недоуменно произнесла Нэнси.
— Нет. Ирландия — моя родина. Когда я был мальчишкой, отец рассказывал мне о прекрасном доме на зеленых холмах. Ирландия — чудесное место, если жить там с любимой.
— Издалека родина всегда кажется нам прекрасной, — возразила Нэнси, вспомнив Сицилию. — К воспоминаниям примешивается ностальгия, волнение. И тогда, где бы ты ни оказался, вдали от родной земли начинаешь чувствовать себя, словно в душной тюрьме.
— Хорошо, — согласился Шон. — Никуда мы не уедем.
Нэнси облегченно вздохнула. Ей вовсе не хотелось расставаться с Америкой. С этой великой страной связана вся ее жизнь, все ее радости и горести; без Америки нет для нее будущего. Здесь пообещала Нэнси отцу стать большим человеком. И слово она сдержит.
Большой дом на зеленых холмах — это конец дороги, а Нэнси еще и не начинала свой путь.
29
Нэнси вошла в библиотеку и увидела Тейлора за столом, заваленным книгами. Он сидел, погруженный в чтение, у большого окна, за которым виднелись кроны деревьев. Солнечные лучи освещали белокурую голову, склоненную над книгами, и падали на белую льняную рубашку. Он засучил рукава, так что видны были крепкие, загорелые руки, покрытые золотистыми волосами. Нэнси на мгновение остановилась, прижимая к груди книги, посмотрела на Тейлора, потом решительно подошла к нему.
— Привет, — тихонько поздоровалась девушка, чтобы не нарушать царившую в библиотеке тишину.
Молодой человек поднял голову, и в его больших голубых глазах вспыхнуло сначала изумление, а потом радость.
— Надо предупреждать о своем появлении заранее, — пробормотал он.
— Зачем? — удивилась Нэнси.
— Ты слишком хороша; у меня чуть сердце не остановилось. — И он шутливо поднес руку к груди.
Их разговор отвлек кое-кого из студентов, на Нэнси с Тейлором оглядывались, и преподаватель попросил их не мешать.
— Я возмущен! — Тейлор сделал вид, что обиделся. — Из-за тебя мне сделали замечание. Пошли отсюда.
Он быстро собрал книги, взял Нэнси за руку и вывел ее из читального зала.
— Куда ты хочешь пойти? — спросила девушка.
Ее забавляла решительность молодого человека.
— Туда, где старые друзья могут спокойно побеседовать, — ответил он. — Тебя устраивает такое определение или объяснить подробней?
— Думаю, определение верное, по крайней мере, пока верное, — кокетливо заметила Нэнси.
Они сдали книги и вышли на улицу. Через несколько минут Нэнси и Тейлор уже неслись в открытой машине в сторону океана и теплый июльский ветер трепал их волосы.
— Ты что, решил получить приз «Формулы один»? — спросила Нэнси.
— На этом маршруте я любого гонщика обгоню, — похвастался Тейлор.
У старого порта он сбавил скорость. Проехав портовый квартал, Тейлор свернул к набережной, застроенной прекрасными виллами.
— По-моему, здесь можно спокойно побеседовать, — сказал он, остановив машину у гранитной ограды.
Обсаженная лаврами аллея вела к дверям новой виллы,
— На мой взгляд, здесь слишком спокойно, — заметила Нэнси. — Это что, домик семи гномов?
Нэнси не хотелось, чтобы Тейлор ошибался на ее счет и рассчитывал на что-то, привезя девушку сюда. Он подошел к зеленой двери и, взмахнув рукой, пригласил Нэнси войти.
— Это мой дом, — сказал Тейлор, — говорят, построен по проекту Ле Корбюзье.
— Один из этапов истории искусства? — улыбнулась девушка. — А ты уверен, что он действительно твой?
— Родители подарили, когда я получил степень магистра по международной экономике.
— Неплохой подарок.
— Теперь он имеет смысл.
— Не поняла…
— Я пригласил в этот дом самую очаровательную и самую неуловимую девушку в мире.
— Я польщена! — рассмеялась Нэнси и изящно поклонилась. Она прошла в холл, где стеклянная стена открывала взору прекрасную панораму: на первом плане цветущий кустарник, дальше журчащий фонтан и еще дальше — безбрежная гладь океана. Нэнси легко повернулась на носках, бело-голубая клетчатая юбка приподнялась колоколом, приоткрыв стройные загорелые ноги. При этом она нечаянно уронила на пол сумочку, что носила на плече. Тейлор бросился поднимать и увидел выпавший из сумочки небольшой, но тяжелый предмет: маленький револьвер с рукояткой, отделанной перламутром.
— А это что такое? — сидя на корточках, спросил юноша, взвесив на ладони оружие.
— Не видишь, что ли? Револьвер… — усмехнулась Нэнси. Она подошла к Тейлору, взяла оружие и положила обратно в сумочку. Револьвер подарил ей Шон вскоре после возвращения с Сицилии.
— Может понадобиться, — сказал тогда ирландец. Нэнси ощутила ужас, когда Шон вложил ей в руку оружие. Перед ее глазами встала та жуткая сцена многолетней давности, которую она всеми силами старалась забыть. Она не хотела возражать Шону и положила тогда револьвер в сумочку, но заметила: «Думаю, я никогда не смогу выстрелить…»
Тейлор неожиданно нахмурился и серьезно сказал:
— Хотел бы я знать, почему восемнадцатилетняя студентка университета ходит с оружием…
Нэнси попыталась отшутиться:
— Хочешь услышать подробный ответ? Рассказать тебе историю моей жизни, провести углубленный психологический анализ личности?
— Обожаю людей, что отвечают вопросом на вопрос. Сама посуди: ты на несколько месяцев исчезаешь из университета. Семья твоя тоже пропадает куда-то. Потом ты появляешься с револьвером в сумочке. Я люблю таинственность, но ты, право, преувеличиваешь.
Нэнси не захотела отвечать серьезно и сказала:
— Меня похитили. Хочешь знать подробности? Размер выкупа и условия освобождения?
— Не имеет значения, — оборвал ее Тейлор. Он открыл дверь и по освещенному коридору провел девушку к закрытому бассейну. Свет лился с потолка и проникал сквозь раздвижные стеклянные стены.
— Когда-нибудь я расскажу тебе о себе все, — пообещала Нэнси, — о моей жизни, моих романах и моих несчастьях.
Тейлор открыл стенной шкаф, где в образцовом порядке были сложены полотенца, махровые халаты и купальные костюмы.