Невеста скованного лорда
Шрифт:
Из класса я вышла словно оглушённая.
– А говорила, ничего не чувствуешь, – заметила наблюдавшая за мной Брижина. – Наставница, может, из меня и плохая, равно как и сестра, но зла я тебе не желаю. Прислушайся к себе, Кэтлин. Чем раньше научишься слушать, тем лучше.
– Нет у меня никакой силы, – ответила я устало. – Я и над телом-то своим не властна.
Моя вчерашняя слабость была тому доказательством.
Брижина вздохнула.
– Есть в тебе и сила, и всё в тебе есть. Если уж зачем-то сюда вернулась, так хотя бы научись в себя
Если бы я ещё вернулась по собственной воле…
Обратно до резиденции я шла задумчиво. И даже грозного вида служители, провожавшие меня вместо Брижины, не внушали прежнего страха. Настолько я была впечатлена услышанным и увиденным.
Перед глазами стояли светящиеся камни и счастливые лица нари, а в груди у меня разрасталась пустота.
«Неужели во мне и правда есть такой же дар? Смогу ли я когда-то использовать его так же умело?» – эти мысли вились и не унимались, сколько бы я ни приводила себе доводов, что мне этот дар осваивать некогда и незачем.
В свои покои я ввалилась уставшая и с радостью обнаружила, что на моей кровати больше никто не лежал. Лорд Шенье к этому времени уже перебрался назад в свою комнату, хотя, когда я уходила, выглядел ужасно и отпускал меня с большой неохотой.
– Интересно, стало ли ему лучше? – прошептала я, в нерешительности застыв на пороге собственной комнаты, и тут же ощутила накатившую волну раздражения. Лорд Шенье, даже убравшись из моих покоев, продолжал досаждать мне и внушать беспокойство.
Поняв, что не смогу отдохнуть, не убедившись, что благоверный жив, я вернулась в общую гостиную и на цыпочках подкралась к двери покоев лорда Шенье.
Прислушалась – тихо. Легонько потянула за ручку и заглянула внутрь. Жених крепко спал, повернувшись лицом к двери. Его черты были расслаблены, на губах не читалось усмешки. Он выглядел уязвимым.
Возможно, таковым он и был всё это время. Сильный и язвительный эрр на самом деле мог сломаться точно так же, как и любой другой человек. Он мог заболеть, ослабнуть, нуждаться в поддержке. Но не мог это показать. Ухмылялся, отшучивался и притворялся, что в порядке.
«Нечего жалеть его, Кэт», – одёрнула саму себя. – «Он тебя жалеть не стал».
– Да, он не стал… – прошептала, прикрывая за собой дверь. И всё же мне не нравилось видеть его таким. Уж лучше его привычные самодовольство и уверенность – они хотя бы не вызывали сочувствия.
***
Брижина Арди
Камни. Камни… Всюду их голоса. Тот, кто научился слушать, разучилсянеслушать. Но в это утро громче камней оказались люди.
Вчера, когда Брижина приходила за сестрой, та тоже не спустилась.
«Госпожа отдыхает», – ответила служанка, – «и просит вас зайти завтра».
Уже не впервые Каталина переносила уроки, не выходила из комнаты целые сутки и вела себя странно. Мысли о поведении сестры не давали Брижине покоя. Хотя, казалось бы, с чего ей волноваться о почти незнакомом человеке?
«И что, если мы родня?» – спрашивала она себя раздражённо, но беспокойство не утихало.
Сегодня был уже второй день, как Каталина не посещала занятия. Но не только это настораживало Брижину сейчас. Слуги. Они перешёптывались и переглядывались. Кто-то даже игриво хохотнут во время разговора.
«Люди ненадёжны», – решила Брижина, – «камни знают больше».
Она прислушалась – дом гудел. Голосами слуг, переглядками и шагами. Сегодня камни увидели кого-то впервые. Того, о ком шептались слуги.
«В доме гость», – поняла Брижина. – «И из-за гостя моя сестра опять прогуливает».
– Передайте своей госпоже, чтобы в таком случае нашла меня сама, когда решит, что учёба всё-таки необходима, – велела она служанке и решительно вышла из особняка.
Этот день выдался холодным и ветреным. Ей даже пришлось одеться потеплее, но ветер всё равно пробирал до костей. В воздухе пахло влагой – в предгорье вот-вот ляжет первый снег. Тогда море заштормит ещё сильнее, и корабли станут ходить реже, а значит, заказов поубавится.
Брижину это даже радовало. Меньше работы – реже встречи с другими нари, особенно с приближёнными Сандрии. При них невозможно было расслабиться. Она постоянно боялась себя выдать.
«Проклятый дар», – повторяла она, вспоминая, каких усилий ей стоило скрывать его все эти годы. Он имел обыкновение проявляться в самый неподходящий момент и не слушался её совершенно. Только в последний год ей несколько раз удалось призвать его самостоятельно и утихомирить по собственной воле.
В задумчивости Брижина брела к храму Твердыни. Дошла до торговой улочки и опасливо осмотрелась – ей не хотелось снова столкнуться с Грангаром, вечно преследовавшим её булочником.
– И что ему от меня нужно? – прошептала она, проходя мимо булочной ускоренным шагом.
Этот же вопрос она как-то задала наставнице Гвенаел, и та мягко улыбнулась.
– Думаю, дело в том, что ты ему нравишься, – ответила наставница, окончательно лишая Брижину всякого понимания. Что толку ухлёстывать за бесправной служительницей? Ещё в детстве всех поступивших на службу нари заставляют дать клятву, что до конца жизни они останутся верны Твердыне.
Поэтому о замужестве Брижина не задумывалась никогда, и неуёмный булочник вызывал у неё лишь раздражение.
Торопясь ускользнуть от неприятного ей внимания и оглядываясь, она почти неслась по улице.
– Осторожно, господин! – крикнул кто-то сбоку, и в тот же момент в лицо Брижине плеснуло холодным квашнем. Этот забродивший хлебный напиток на травах островитяне предпочитали употреблять летом, но тот, в кого Брижина врезалась на полном ходу, не знал, что для квашня уже несезон.
– Ох, простите, – всплеснул руками высокий шатен, случайно выливая остатки квашня на дорогу. – Мне так не… – он застыл, глядя на неё изумлённо, будто увидел какое-то чудо.