Невеста стража Тьмы

Ежова Лана

Обед закончился благополучно, я ничем себя не выдала, не опозорила близких. Даже десерт немного поковыряла, хотя и мутило.

Детей отпустили — весело щебеча, сестренки побежали в сад, а я с облегчением поспешила в свою комнату.

— Думаешь, если скорчишь гордую морду, то прадед выберет тебя? — прошипел кузен в спину.

Раздраженный, что его, единственного сносного по силе некроманта на два поколения, отослали с остальными детьми, Пэйтон не скрывал раздражения.

Да, великий род Кери уже два поколения не мог похвастаться сильными

некромантами. Для прадеда, которого учил сам Кайр Кери, это было ударом. Тетка надеялась, что средненький дар ее сына сделает из него наследника, и именно ему достанется и титул, все состояние. По закону, наследницей была я, старший ребенок старшего сына. Но тетка верила, что если семья надавит, я откажусь от наследия. И ведь она была права, мои близкие дороже денег.

— Что молчишь, цветочница? — угрюмо спросил Пэйтон. — Тебе ничего не светит, у тебя даже крох некромантии нет!

Я держалась на чистом упрямстве и проявить дипломатичность не сумела бы при всем желании. Но его и не было — меня переполняла раздражительность.

— Ты — некромант, дорогой кузен, но благосклонность прадеда тебе тоже не светит. А знаешь почему?

Он удивленно переспросил:

— И почему?

— Мозгов маловато!

Предсказуемо Пэйтон вспыхнул гневом.

— Ах ты, дрянь!

Он пихнул, задев мою руку. Задел слегка, но для сломанной этого хватило.

От боли потемнело в глазах, покачнувшись, я наступила на подол платья и упала навзничь.

Как катилась по лестнице, ещё помнила, а дальше темнота…

— Бедная девочка, больше часа улыбалась со сломанной рукой.

Полные сочувствия слова разорвали беспамятство.

Как же мне хорошо… Ничего не болело, дышалось легко и свободно.

Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь, все-таки не каждый день лежишь на полу, у подножия главной лестницы.

Эрх Горейский рассматривал меня с сочувствием.

Я ошибалась, у него добрые глаза. И почему я думала, что они холодные и злые?

Прадед вместе с другом осторожно подняли меня и перенесли на мягкую банкетку.

— Что же вы сами… ведь есть слуги, — тетка Цисса не удержалась от мягкого укора.

Барон бросил на нее недоуменный взгляд и тотчас отвернулся.

Мама опустилась на колени рядом с банкеткой и осторожно сжала мои руки. Красные глаза, прерывистое дыхание — она вновь плакала из-за меня. И я сама едва не зарыдала, ведь меньше всего хочу ее огорчать.

— Кайра, ты не дышала! И я подумала… подумала, что… — недоговорив, мама всхлипнула. — К счастью, целитель сообщил, что ты в глубоком обмороке.

Даже для вида не сочувствуя, тетка выдала несуразицу:

— Кайра, как тебе не стыдно привлекать к себе внимание таким образом!

У мамы даже слезы высохли на глазах.

— Ты что такое говоришь, Цисса? Разве Кайра стала бы рисковать своим здоровьем?

— Дети готовы на все, лишь бы оказаться в центре внимания! — уверенно заявила тетка. — Вот Кайра и попыталась, да и не рассчитала сил.

— Меня толкнули, —

прошептала я, осознавая, что кузена нет рядом. Похоже, сбежал, когда понял, что натворил.

Тетка напряглась, подобралась и, как волчица, бросилась защищать свое дитя.

— Рядом с тобой шел Пэйтон. Хочешь сказать, это он тебя толкнул?

Кивая, я уже знала, что будет дальше.

Выхватив из кармана черный платочек, тетка Цисса прижала его к глазам.

— Бедный мой мальчик, смерть отобрала у него отца, и теперь любой может оговорить! Да, я приживалка, но и у меня есть сердце! И оно кровоточит, когда я вижу подобное отношение! Я понимаю, мы с Пэйтоном вам мешаем, поэтому постараюсь снять комнату у какой-нибудь вдовы в городе…

Тетка сделала шаг назад и прижала ладонь к груди. Тяжело дыша, покачнулась.

— Цисса, не надо никуда уезжать! — всполошилась мама. — Мы рады, что вы с Пэйтоном живете здесь.

— Нет, мы вас стесняем. Я больше не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством…

Дыхание тетки участилось, она даже глаза прикрыла, и слепо зашарил рукой в поисках спинки банкетки.

— Цисса, послушай…

Мама отошла к глубоко несчастной родственнице.

Я твердо уверена, что та добровольно не покинет наш дом, только делает вид, что бы вокруг нее бегали, жалели. Но родители не понимают этого и всякий раз ведутся на пустые угрозы.

Папа почему-то испытывал вину, что его брат погиб, оставив Циссу с ребенком без средств. И когда она не нашла общего языка со свекровью, предложил немного пожить у нас. Это «немного» длится почти десять лет.

— Идеальная кандидатура, — задумчиво произнес Горейский.

Это он о тетке? Неужели тоже повелся на ее слезы?

— И один раз уже умерла, — добавил прадед, но посмотрел почему-то на меня.

Стало страшно. Это ведь не обо мне речь? Я-то не умирала? Впрочем, тетка Цисса — тоже, иначе об этом бы всем было известно.

— Прошу прощения, — прадед откашлялся. — Сегодня я выбрал ученика.

Тетка Цисса отвела платочек от глаз и затаила дыхание.

— Точнее, ученицу, — добавил прадед, кривя губы.

— Как, ученицу?! — возмутилась тетка Цисса. — Хотите сказать, что выбрали Кайру? Но это ведь мой сын — некромант!

Глядя мне в глаза, прадед объяснил:

— У Кайры спящий дар. Не будь падения с лестницы, мы об этом никогда не узнали бы.

Тетке по — настоящему стало плохо — она прицельно упала на банкетку.

— Оставьте, она в порядке, — заверил маму Горейский. — Лучше соберите вещи Кайры на первое время.

Мне стало страшно. Зачем собирать вещи? Я должна буду уехать из дома?

Мама недоверчиво посмотрела на Горейского, затем перевела взгляд на бесчувственную родственницу и, будто очнувшись ото сна, встрепенулась:

— Зачем собирать вещи Кайре?!

— Во время обучения она будет жить со мной, — буднично сообщил прадед.

Мама хмуро покачала головой.

— Нет. Я против, лучше вы приезжайте к нам время от времени.