Невеста Тьмы
Шрифт:
Гранч поднял голову. Я почему-то медлила, не оборачивалась, опасаясь заметить в маге Земли изменившееся ко мне отношение, которое не может не отразиться во взгляде.
— Вики? — мужская ладонь легла на мое плечо.
Я неторопливо повернулась, продолжая сидеть в ледяном кресле.
— Доброе утро… Скард, я… не поблагодарила тебя. Спасибо. Если бы не ты, то от меня остались бы только обугленные пальцы.
— О, я бы тогда взял себе один и повесил на шею. Указательный мне нравится больше всего, — как-то странно заговорил младший Портли, напряженно, скованно. — Будь добр, выйди, — обратился
В такой момент сложно сохранить спокойствие. Что-то странное витало в воздухе. Маг медлил, поджимал губы, проверял на мягкость мою накидку.
— Скард, не томи. Говори как есть.
— Родберг вчера отказался от участия в отборе и уехал, — его лицо исказила кривая улыбка.
— Уехал? — охнула я, вспоминая вчерашнее воздействие на него Тьмой и последующую слабость в теле, а после встретила все ту же настороженность во взгляде мужчины. — Но ты явно не это собирался сказать.
На виске младшего Портли буйно пульсировала жилка. Он то улыбался, то становился угрюмым. Горизонтальные морщины на лбу сменялись двумя вертикальными. А тишина продолжала давить на плечи, заставляла нервничать и сглатывать подступающий к горлу тугой ком.
— Где собираешься прятать своего монстра?
— Не знаю. Скард, говори, что тебя так тревожит. Я все пойму. Если собрался отказаться от своих слов…
Пространство наполнил звук горна, протяжный и очень низкий. Я шумно втянула воздух и часто заморгала, с каждой новой секундой ощущая, как сердце сковывает непомерной горечью.
— Нет…
— Прости, не смог сказать.
— Нет, — ошарашено замотала я головой и собралась встать, однако мужчина не позволил, надавив на плечо.
— Тебе лучше пока остаться здесь. В храме сейчас многолюдно. Вики… — он присел на корточки прямо передо мной. — Не все из них будут рады тебя увидеть. Подожди пару часов.
— Ты издеваешься?! — вспылила я, скидывая его руку. — Это мой отец! Никто не запретит мне с ним попрощаться.
Младший Портли нахмурился, словно был недоволен моим выпадом. А это уже не имело значения. Папа…
Я выбежала из пристройки и направилась в сторону храмов. На пути попадались люди, вырастали дома, однако глаза застилала мокрая пелена, из-за которой все смазалось в серую массу. Я неслась вперед и корила себя, что не наведалась в покои Льда вчера или сегодня утром. А следовало!
Возле статуи Несокрушимого столпились жители Логран’гелу, они один за другим заходили в храм, а после с поникшей головой покидали здание.
— Пропустите. Дайте пройти, — повторяла я одни и те же фразы.
А стоило попасть внутрь… Я закусила губу и кинулась к алтарю, на котором лежало безжизненное тело. У меня не находилось слов, взгляд метался по неподвижному отцу, в груди в плотный ком скручивалась горечь. Еще чуть-чуть — и душу разорвало бы на части. Осталось совсем немного, чтобы истошно закричать, отдаваясь во власть эмоциям.
— Вики, не здесь, — зашептала на ухо Мирабель. — Пойдем, еще успеешь попрощаться.
Я хотела вырвать свою руку, побыть с ним, поговорить, поправить редкие волосы, прикоснуться к покрытому глубокими морщинами лицу. Однако пришлось последовать за сестрой.
— Не плачь, — обняла она меня, как только мы скрылись в светлой каморке за алтарем. — Ему там будет лучше.
У самой же дрожал голос. Казалось, Мирабель тоже вот-вот разрыдается. Я уткнулась ей в плечо и долго так стояла, не смея оторваться, будто тогда горе вырвется наружу и его не удастся унять.
— Мои девочки, — заговорила мама, прикрывая за собой дверь, и присоединилась к нам, начав поглаживать меня ладонью по спине. — Помните: мы сильные, мы справимся.
— Да, — выдохнула я, смахивая очередную слезу.
— Обязательно справимся, — закивала Мирабель и повернулась к вошедшей Аннет.
Рыдания вырвались непроизвольно. Я кинулась к ней, забывая недавнюю вражду, споры, недомолвки. Все неважно. Все пустое. Главное, что сестра рядом, замораживает меня своим прикосновением, жива, здорова.
— Прости.
— И ты прости, — зашептала она. — Неприятно вышло. Вики, я не рассказала папе, не хотела волновать в последние часы его жизни.
— Хорошо, — вздохнула я, отстранилась и сжала ее руку.
Единственный мужчина в семье покинул нас. Мы переглянулись и кивнули, безмолвно обещая быть сильными. Так необходимо. Ради него, чтобы не опозорить, достойно выдержать момент Тишины и с высоко поднятыми головами провести его в путь.
Три дня… Три долгих бесконечных дня пришлось находиться возле алтаря, принимать людей, прибывших попрощаться со Льдом, и убеждать их: папа выполнил свой долг, а теперь с честью отправился к Несокрушимому. Я говорила эти слова, но у самой дрожал голос. Хотелось верить, что так лучше для него, вот только стоило посмотреть на замерзающее тело, как слезы лавиной подступали к глазам и приходилось отворачиваться, стискивать зубы и глубоко дышать.
Сестрам и маме тоже было тяжело. Я видела усталость, печаль в их глазах, однако ни одна не посмела показать их окружающим. Проводы Льда — важное событие, которое ни один человек не смел омрачать своими эмоциями.
Окружающие забыли о гранче. Возле него продолжала стоять стража, к нему никого не подпускали, даже если это был кто-нибудь из участников отбора.
А по ночам я слышала вой. Менси пел прощальную песню моему отцу. Протяжную, грустную и невыносимо горькую. Он теребил больную рану, но я сама хотела этого, слушала и словно блуждала средь острых ледяных игл, ощущала, как они царапают кожу, и все равно шла вперед.
— Вики, — дал о себе знать Скард на третий день Тишины.
— Не сейчас, — я отрицательно покачала головой, плотно прикрывая железную дверь пристройки к арене Несокрушимого.
— Завтра будет поздно, — зашептал он. — Аннет ведь дала тебе срок до проводов отца.
— Откуда тебе это известно?
— Пранс…
— Ясно, — перебила я его и направилась к храму. — Выпрошу у сестры хотя бы один день, тогда и поговорим. Не могу, Скард. Ничего не могу.
Признаться в своей слабости было странно. Однако и притворяться ледяным изваянием я не умела. Во мне жили эмоции. Они переполняли меня с головы до пят, бушевали, нашептывали упасть посреди дороги или прижаться к стене и заплакать. Словно от этого станет легче. Но я дочь своего отца! Я не имею права позволить себе что-то подобное.