Невеста вождя драконов
Шрифт:
Прочистив горло, Микаэлла увела взгляд и выдохнула приглушенно, проклиная сзади стоящую служанку, наверняка навострившую свои маленькие ушки:
— Я не хочу об этом говорить.
— Ой, не скромничай. — Уна мягко стукнула девушку по плечу и, поймав ее возмущенный взгляд, улыбнулась. — Мне всегда было интересно, что чувствуют невесты в такие моменты. Отличается ли это от близости с обычным мужчиной? А как себя вел Рей? Грубо и страстно? Он это любит...
— Уна, послушай...
— О, прости. Тебе, наверное, не с кем сравнивать... Я как-то не подумала... —
— Нет, я наелась.
Слова прозвучали грубее, чем хотелось бы. Но Мика не корила себя ни за дерзкий тон, ни за злость, тронувшую взволнованное сердце. Лазурные глаза встретились с ярко-карими в каком-то немом поединке, и Микаэлла никак не могла понять, вглядываясь в эту загадочную холодную пелену, искренна ли была девушка, прося прощения, или она лишь искусно играла словами.
— Тогда давай выпьем, — мягко улыбнувшись, предложила Уна. — Подлей нам меда, — добавила она, кивнув служанке.
Та, взяв кувшин, торопливо разлила медовый напиток по кружкам из бычьих рогов и, прежде чем удалиться, чуть помедлила, испуганно глянув в сторону арки. На кухню не спеша вошел Рейнард.
— Господин. — Служанка тотчас поклонилась, налила в еще один рог мед и, подав его Рею, быстро вышла.
— Надо же, — протянула Уна, скользя взглядом снизу вверх по мужскому торсу, скрытому за черной тканью рубахи. — Тебя теперь и служанки шугаются, будто ты все время рычишь на них, как собака, которой недодали мяса.
Рей не ответил. Взгляд его встретился с тревожным взглядом Мики, и он сразу ощутил ее волнение, заметив румянец на смуглых щеках, и с трудом подавил улыбку, так и норовящую наползти на лицо и выдать все его мысли.
Глотнув меда, чувствуя, как он обжигает язык и горячит сердце, Рей прислонился к тумбе и спросил:
— Какие новости, Уна?
Он приготовился внимательно слушать ее, но аромат спелой вишни, коей пахла суженая, слившись с запахом меда, наполнил его голову мыслями о девушке, не оставив места для важной информации.
— Ну, если не учитывать негодование тех семей, которых ты поселил на краю фьорда... — начала Уна, постукивая пальцами по поверхности стола и не замечая, как сгустился вокруг них воздух, создав вязкое, тягучее напряжение, — ... то тогда все замечательно. А еще я разослала приглашения всем тем, кто был в прошлом году, и новеньким, прибывшим с моря.
— Погоди... — Чуть сильнее сжав рог, Рей хмуро посмотрел на нее. — Какие приглашения?
Изящные брови девушки взметнулись и почти сразу сдвинулись на переносице, создав неповторимую иллюзию недовольства на светлом лице с тонкими чертами.
— Очнись, Рей, — сухо бросила она, и Мика едва не подавилась, уловив в ее звонком голосе осуждающие и раздраженные нотки. Но, мельком глянув на дракона, она поняла, что такое поведение для него давно стало привычным. — Пора взяться за работу. Драконы не будут ждать, пока ты разберешься со своей связью. — Она
Рей скривился после этих слов, будто ему подсунули гнилое яблоко.
Тяжелая тишина камнем легла на плечи. Обе девушки не сводили с него глаз, но одна смотрела недоуменно, стараясь делать вид, что ее здесь нет, и никак не выдавать мягкого теплого трепета, возникающего всякий раз, когда она ловила на себе взгляд дракона; другая же смотрела на него хмуро, подавляя нервную дрожь, но не понимая, почему злость, слившись с раздражением, оказалась такой сильной. Сильнее, чем она могла себе вообразить.
— Забыл, — устало выдохнул Рей и потер рукой лицо, словно в попытке смахнуть с него липкую паутинку усталости.
— Конечно, забыл! — сложив на груди руки, фыркнула Уна.
Дракон качнул головой.
— Но нет, мы не можем провести праздник сейчас.
— Ты в своем уме? Эйхра священна, ее нельзя просто так отменить!
— Предлагаешь собрать в замке половину населения фьорда, пока здесь находится она?
Рейнард взглянул на Мику, словил ее ошалелый взгляд и тотчас отвернулся. Это было ошибкой — посмотреть на нее. Даже сейчас один ее озадаченный вид и чуть разомкнутые губы разожгли в нем желание вновь уткнуться носом в смуглую шею и вдохнуть как можно глубже пьянящий аромат.
Неповторимый аромат, исходящий только от нее.
— Ее и пальцем никто не тронет, — продолжила Уна — более спокойно и сдержанно, но не так уверенно, как раньше. — Старейшина тебя на кол точно насадит, если ты сорвешь пир, а титул передаст Зигмунду. Учти, я не намерена служить ему! Он слизняк.
— Она тоже явится сюда? — с каким-то непонятным для Мики унынием спросил мужчина.
— Разумеется!
Одно мгновение молчания — и короткий рык всколыхнул воздух, вынудив девушек испуганно вздрогнуть. Пыл Уны вмиг оставил ее, уступив место страху перед зверем, и она покорно поджала губы, понурила голову, словно в ожидании удара.
Рей прорычал что-то нечленораздельное, а затем бросил в крайнем недовольстве, быстро направляясь к выходу:
— Меня не тревожить.
И вышел, оставив после себя гнетущее чувство страха и заостренное ощущение угрозы.
В кухне воцарилась тишина, изредка разрываемая гудящим за окном ветром. Мика видела, что Уна задумалась, так глубоко погрузившись в себя, что ее лицо перестало выражать какие-либо эмоции — стало каменным, как у статуи, а медовые глаза, сверлящие стену, пустыми.
После второй кружки меда, Микаэлла все же отважилась прервать молчание.
— А что такое Эйхра?
— М? — Уна повернула к ней голову, посмотрела так, будто видела впервые, и, наконец, оставив все мысли, нехотя поддержала разговор: — А, это священный праздник для драконов. В этот день родился первый и самый могущественный дракон — Эйхра — далекий предок Рея. Потому-то его и выбрали вождем три года назад, когда он вернулся из-за моря.
— Вождем? — изумленно шепнула Мика, невольно подавшись вперед.